Византийские грешники - страница 29
– Как поместье, Уника? – с ходу спросил у него Велизарий.
– Муравьи божатся, типа наполовину закончили. Баню восстановили сегодня. Но Иосифий ноет – рук мало. Странный малый, куда ему спешить?
– Да Антонина подгоняет, обождать не может никогда.
– Точняк, командир! – Уника продолжал стоять на одном месте. – Выдвигаемся когда?
– Послезавтра на рассвете, – ответил полководец.
Он оглядел комнату и, посмотрев на Кесария, сделал слегка удивлённое выражение, словно ненадолго запамятовал, что помимо них с Уникой тут есть кто-то ещё.
– Пару дней побудете здесь, в покоях, – обратился Велизарий к своему секретарю. – После едем на манёвры к северу от Галаты. Вам там делать нечего, но придётся таскаться со мной.
**
На следующий день Кесарий нашёл смелость самостоятельно дойти до библиотеки. Несший дозор привратник остановил его:
– Закрыто! Претора Лида сегодня не будет – на важной встрече. Завтра тоже.
«Лид? Знаю одного, Лаврентием звать – сделал вывод Прокопийский. Редко кто звался в честь целых областей вроде Карии или Лидии. – В префектуре трудится. Жуткий болтун, про легионеров писал».
До отъезда в Галату он так и не попал в желаемое место.
Вообще, первые две недели на новой службе давались нелегко. Прежде всего, из-за разъездов по окрестностям столицы. Первые манёвры проходили в открытом поле. Секретарь удивился, как за какой-то час с лишним на его глазах вырос временный лагерь и тренировочный ров. Велизарий в сопровождении Уники курсировал между сотнями своих бойцов и проверял их оружие. Общался он с ними по-дружески.
Почти всё время Кесарий проводил в палатке, сравнивая длинные списки рекрутов разных месяцев между собой. Когда снаружи безобразничал ливень, он радовался, что находится в сухости. Священник-капеллан, прожужжал ему и своему помощнику, называемому сокелейником, все уши, жалуясь, что заинтересованное духовенство борется со всеми ересями, кроме некой монофизитской, тем самым освобождая последней дорогу.
За пару дней нахождения в дворцовом комплексе Прокопийскому довелось отведать вкусной еды, а теперь, на выезде, его ждала скудная похлёбка, а также армейские сухари, называемые букеларионом. Именно в честь этого походного хлеба именовали личный отряд полководца. Кесарий затруднялся ответить, была ли в истории у кого-то ещё, помимо его начальника, подобная орава в подчинении. И недоумевал, зачем императору давать Велизарию такую свободу. В отряде служили и обычные граждане империи, бывшие рабы, но костяк букелариев всё же составляли выходцы из-за Истра, в основном германцы. Если подразделения федератов комплектовались по договору внутри самих варварских племен, живших в пределах государства, то в дружину букелариев проходили отбор. Секретаря давно интересовали загадочные народы. Вечером второго дня за Галатой он вышел на прогулку между палаток. Варвары были рослы, светлокожи, бородаты, облачались в рубашки в полоску и клетку, а также носили сыромятные штаны. Волосы разных цветов, с преобладанием разных оттенков русого, от блондинистого до тёмного, заплетали в косы, узлы, пучки. На коже у некоторых красовалось тавро, но его не прятали, а выставляли напоказ.
Правда, общение не задалось. Только Прокопийский подходил ближе к их компаниям, как они прекращали болтовню на своих наречиях и таращились на чужака. Иногда в их взглядах читалось пренебрежение. Иные делали вид, что не понимают ни греческого, ни латыни.