– О чем задумался, капитан?
– Вот думаю, как я ни старался, а все равно нас одиннадцать. Несчастливое число. Правильно, я говорю, Берлинская?
– Берлинская? Нет. Я – Белинская. Вы нарочно путаете?
– При фамилии Белинская – Белинский, мне сразу так и хочется сказать вам:
– Любите ли вы меня так, как вас люблю я!
– Это вопрос?
– Нет, нет, это беспрецедентное утверждение.
– Но я люблю другого, – сказала Зина.
– Кого?
– Старшего лейтенанта. – И девушка смело хлопнула по плечу Эвенира.
– Я так и знал, что ты полюбишь меня перед расстрелом.
– Нас расстреляют? – спросила девушка. – Это правда?
– Пугает. Мы не будем сдаваться, – сказал Борис.
– Не зря я ему не верила раньше. Говорил, болтал без умолку, что он мне только ни говорил, что только ни обещал, обманщик.
– Что он говорил? – поморщился Борис.
– Говорил, что очен-но хочет стать академиком. А для этого, говорит:
– Мне надо жениться на дочке академика. – Я ему вроде:
– А ты постарайся так, без дочки пробиться! Своими силами, своим умом. Как Ландау. Открой плоскость симметрии у позитрона. Че ты будешь со мной мучиться?
– Это правда. С тобой я мучаюсь, – сказал Эвенир.
– Хотел с помощью моего отца стать доктором наук, – сказала Зина.
– Да, – подтвердил Эвенир. – А потом и академиком.
– Своего-то ума нет ни хера, вот и лезет к моему телу, – сказала Зина, и добавила: – Вы взяли для меня папиросы Герцеговина Флор, товарищ Первый?
– У нас один товарищ Первый, – буркнул Эвенир Киселев.
– Нэт, – рявкнул Борис Королев. – Здесь я Первый.
– А я какой? – спросил Киселев.
– Да, второй, Кисель, успокойся, – сказала Зина, – я согласна быть третьей.
– Она согласна! Да, я должен быть Первым. Главный не тот, кто изобрел ружье, а тот, кто может сохранить секретность операции. Он не сможет в случае чего всех перестрелять! А надо будет это сделать, чтобы не попали в плен, и не разгласили цель нашей вылазки.
– Это будет и так ясно, если наша установка будет пробивать лобовую броню Тигров. Ты чего собрался скрывать? Херлок Холмс нашелся. И вообще, отойди от меня. Я люблю только Первого. Нет, честно, отвали, отвали. Ты здесь не начальник оперотряда, чтобы преследовать меня по всем углам.
– На самом деле, Второй, иди, замкни колонну.
– Какую колонну? Все здесь одиннадцать человек.
– И вообще, не понимаю, как тебя взяли? Я ведь не просил Первого, чтобы тебя зачислили в группу.
– А и не надо было. Я тебя немножко обманул. Ты вообще знаешь, почему просить ничего не надо?
– Потому что нам и так приготовлено все, что хочешь, – сказала Зина. – Я это чувствую.
– Это и не мудрено, – сказал Борис, – у… прошу прощенья. – Борис просто вспомнил, что отец Зины арестован, и, скорее всего, находится на Зоне.
– Лишь бы никто не помещал, – закончил свою мысль Эвенир. – Вот ты мне и не помешал. Хотя все равно спасибо, что не попросил.
Борис промолчал. Он просто забыл.
– За что ты его благодаришь? – спросила дама.
– За то, что спас тебя от ссылки в котлован Беломорско-Балтийского Канала, – сказал Эвенир.
– Какого канала? А разве он еще не построен?
