– Товарищ Первый, – сказал Борис, когда его, наконец позвали на кухню.
– Не торопись, парень, сунуть тебя головой в горячий соус я еще успею. Честно, я могу, можешь не сомневаться.
– Да я и не сомневаюсь. Только это:
– Почему на кухне, а не в приемном покое вы меня встречаете?
– Не привык на кухне-то? А, между прочим, так делает вся мафия. А они живут не хуже нашего. Так что привыкай. Здесь я принимаю самый лучших людей. Героев. А ты герой, так как… – Первый помешал ложной соус, попробовал его языком, потом на вкус. – Попробуй, как?
– Вкусный, – сказал Борис, облизав ложку, которую держал Первый.
– Возьми эту ложку себе, а мне принеси другую. Кстати, ты знаешь, что находишься на Малой Даче?
– Я думал, это Ближняя.
– Это одно и то же. Так просто, разные дураки называют по-разному. Говорят, для конспирации. Я не понимаю:
– Кто? кого, мне, мать вашу, бояться, а?
– Конечно. В том смысле, что наоборот, вас все должны бояться.
– Неплохо замечено. Знаешь, что? Говори мне ты. Можешь?
– Ладно, буду. И кстати, товарищ Первый, выпить-то у нас есть что-нибудь? Что-нибудь хорошее?
– Разумеется, друг мой. Киндзмараули, Хванчкара! Чего будэшь? Ну, говори!
– Щас. Ни по эту, ни то ту, – Борис задумался, – а по эту слепоту. Считаю, товарищ Первый, хочу взять втемную, чисто наудачу. Так-то я в этих винах не разбираюсь. Все больше спирт да водка. А вино только по праздникам только на Ближней, а может, когда случится, и на Дальней вашей даче.
– А ты знаешь, где моя Дальняя Дача? В Магадане.
– Это шутка?
– Нет. Так, что, Боря, и не просись туда, не надо. Там в футбол не поиграешь. Ну, давай, чего ты там налил, Киндзмараули? Давай, Киндзмараули, она полегче.
Они выпили. Закусили пастой с мясом в томатном соусе.
– Они называют это мясо: бефстроганов.
– Да херня, это наше русское мясо.
– Нет, я сам люблю его так называть по-французски:
– Бефстроганов. – Но только по вторникам и четвергам. Это дни Франции в моей жизни. Ведь живешь, как крот в норе. Надо преподносить самому себе разные города и страны.
– Францию, Англию, Америку, – сказал Борис, добавляя себе мяса с соусом. – Знаете ли, одна эта итальянская паста не лезет.
– Хорошо бы, конечно, взять и Францию, и Англию, да и Америку тоже. Но пока ограничимся Польшей, Болгарией, Венгрией. С Югославией и Прибалтикой в придачу. Но это позже. Сейчас меня интересуют только один город. Можно даже сказать, не город, а чисто деревня. Надо ее удержать. Сможешь?
– Дак, наверно.
– Стрекоза стрекочет?
– Как швейцарские часы. Тик-так, тик-так, тик-так, так, так, так. – Борис засмеялся.
– Че, так и стреляет?
– Нет, товарищ Первый, это чисто шифр. Код включения механизма стрельбы.
– Да?! Ну-ка, повтори еще раз. Может, я запомню.
– Конечно. Но только с условием. Никому не скажете?
– Я?! Да ты что, Боря, клянусь, – Первый осмотрелся по сторонам, – никому. Здесь вообще никому нельзя доверять. Так бы всех и перестрелял. Но нельзя.
– Почему?
– Ох, Боря, есть причина.
– Какая?
– Так ведь всех-то не перестреляешь. А так заколебали, не можешь себе представить. Так и шныряют тут, так и шныряют. Ты вообще в курсе, сколько царей в России передушили, отравили, и просто так зарезали.
– Много?
– И не сосчитать! И да: я тебе сказал, куда ты поедешь?
– На деревню к дедушке, – сказал Борис, и рассмеялся.
– Действительно, смешно, – сказал Первый, и тоже расхохотался. К чертовой бабушке, – добавил он, и расхохотался еще сильней.
