Мысль о мере личной ответственности перед солдатами фронта начисто лишила контрразведчика покоя. Хорошо еще, что Пухову пока не верят. Пока! Ну а если он собственной персоной пожалует сюда да положит на стол шефу все вещественные доказательства? Тогда Баркель окончательно восторжствует, а командование группы армий «Центр» немедленно пересмотрит свои оперативные планы… То есть произойдет то, чего не должно произойти. Ни в коем случае!..
Есть нечто общее в действиях контрразведчика и солдата-пехотинца, поднявшегося в атаку. Первый шаг от бруствера сделан – и теперь только вперед. Никаких преград для бойца отныне не существует, кроме, разумеется, одной – внезапной гибели. «Что ж, если и до этого дойдет, он, Павел, не остановится и не отступит. Свой первый шаг он сделал, и притом давно».
Контрразведчик теперь тоже поджидал Пухова. Что ж, пусть только вернется. Павел считал себя вправе вынести ему самый суровый приговор. От имени Родины, своего народа.
Между тем Пухов не возвращался. Баркель ни на один час не оставлял в покое мельдекопфы. Названивал туда и по ночам. Постепенно им тоже начало овладевать сомнение. В самом деле, не водит ли его «оружейник» за нос? Не сам, конечно, до этого он не додумается, – под руководством русской контрразведки. Ведь и такое случается… В голову лезли всякие мысли, одна мрачнее другой, донимали ужасные предположения. Неужели он, опытный кадровый разведчик, потерпит неудачу? В чем будут ее причины? Где ее корни? Только ли там, в русском тылу? А если и здесь, в собственном доме?
Он сжимал кулаки, в ярости скрипел зубами. Он клялся перевернуть вверх дном все свое хозяйство, избавиться от негодяев. Это будет потом. Сейчас ему по-прежнему следовало думать только об одном: как дальше развернутся события? Чем закончится это молчаливое противостояние? Баталии с местными разведчиками его не переубедили. Всем своим нутром он чувствовал, что может произойти непоправимое. Как же все-таки одолеть этих твердолобых? Чем пронять их? Перед какими новыми фактами поставить?
Готовясь к поездке в Пуховичи, Баркель предусмотрительно разработал план необычной операции. Ему и прежде казалась заманчивой мысль о крупномасштабных действиях по ту сторону фронта. Мощный подвижной отряд во главе с бывалым, опытным разведчиком-профессионалом сможет заменить всех этих одиночек, которых он нашвырял туда в громадном количестве. Этот отряд явится чем-то вроде зафронтового филиала его команды.
Идею шефа сходу поддержал гауптман Шустер, тут же предложив и свои услуги. В короткий срок он отобрал нужных людей, определил их обязанности, тайком провел несколько репетиций. Когда отправлялись в Пуховичи, и оружие, и компасы с картами, и сухие пайки, – все у них уже было.
– Что ж, пора выступать… Бросим в бой наши главные силы, – сказал ему Баркель, вернувшись с последней бесплодной баталии.
– Я готов, мой шеф! – услужливо ответил Шустер.
– Вот и отлично… Начальник отдела Один-Це штаба пехотной дивизии, находящейся на передовой, обещал помочь вам… Я имею в виду майора Броднера. Вы должны помнить его, он у нас бывал. К сожалению, майор Броднер, как и его коллеги, исключает возможность русского наступления. Тоже ссылается на местность, которую якобы не преодолеть, на то, что лично он не заметил у противника сколько-нибудь опасного сосредоточения. Разубедить старика не удалось, хоть мы с ними и приятели. Ему, видите ли, тоже нужны новые аргументы.
