Визуальное мышление. Скрытые таланты людей, которые думают картинками, схемами и абстракциями - страница 14

Крайним примером является Мэтью Уитакер, которого я впервые увидела в программе «60 минут». У Мэтью, родившегося преждевременно, в двадцать четыре недели, практически не было шансов выжить. Он бросил вызов судьбе и выжил вопреки ожиданиям. Но ослеп в результате заболевания, известного как ретинопатия недоношенных. Когда ему исполнилось три года, дедушка подарил ему небольшое цифровое пианино. Мэтью сразу же начал на нем играть, легко подбирая на слух мелодии знакомых песен, например «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка». В возрасте пяти лет Мэтью стал самым молодым учеником, поступившим в нью-йоркскую Музыкальную школу Филомена М. Д'Агостино Гринберга для слепых и слабовидящих. Его учительница сообщила, что на следующее утро после того, как он прослушал фортепианный квинтет Дворжака, она услышала, как он играл не только партию фортепиано, но и все четыре партии струнных. Сейчас Мэтью путешествует по миру, профессионально исполняя джаз.

Доктор Чарльз Лимб, изучающий нейронные сети художников и музыкантов, сканировал мозг Мэтью, пока тот играл на клавишных, слушал свою любимую музыку, а затем – скучную лекцию. Во время лекции зрительная кора Мэтью бездействовала. Когда же он слушал свою любимую музыку, активировалась вся зрительная кора. Лимб высказал наблюдение: «Похоже, что его мозг берет ту часть ткани, которая не стимулируется зрением, и использует ее или, возможно, с ее помощью воспринимает музыку».

По крайней мере двенадцать новейших исследований мозговой активности, проведенных за последние несколько лет, были сосредоточены на визуальном мышлении и на том, как оно проявляется в различных частях мозга. Новое поколение сканеров способно быстрее и точнее обнаруживать активированные области мозга. Тем не менее современные технологии МРТ по-прежнему могут давать искаженные результаты по вине неточно или неполно прописанных методов, что затрудняет воспроизведение исследований. В своей собственной области знаний я неоднократно сталкивалась с тем, что в разделе «Методы» упускаются важные детали – например, как выбирались испытуемые, породы свиньи или ингредиенты в корме. Подобно преломлению солнечного света в скотопрогонном коридоре, эти тревожные мелочи бросаются мне в глаза. Противоречивые результаты в исследованиях МРТ могут быть связаны с такими, казалось бы, незначительными несоответствиями, как время подачи подсказок испытуемым или продолжительность решения каждой задачи. Но также они могут быть продуктом все той же предвзятости подтверждения[9], которую мы уже наблюдали в действии: большинство визуальных тестов разрабатываются и проводятся психологами, чаще всего мыслящими вербально. В зависимости от того, кто анализирует эксперимент, результаты могут противоречить друг другу или быть искаженными. Пространственные визуализаторы и предметные визуализаторы видят мир по-разному, что будет рассмотрено нами далее.

Как я уже упоминала, открытие факта существования двух типов мышления – визуального и вербального – произвело на меня ошеломляющее впечатление. Осознание того, что визуальное и вербальное мышление существует в континууме, явилось новым крупным достижением. Знакомство с новаторской работой Марии Кожевниковой еще больше изменило мое представление о способах визуального мышления.

Кожевникова, преподаватель Гарвардской медицинской школы и научный сотрудник лаборатории визуально-пространственного познания Массачусетской больницы общего профиля, одной из первых стала различать людей с двумя типами визуального мышления: пространственных визуализаторов и предметных визуализаторов. В своем знаковом исследовании 2002 года она разработала ряд анкет и тестов навыков, которые стали золотым стандартом в исследованиях пространственной и предметной визуализации. Используя свой опросник когнитивного стиля «Визуализатор-вербализатор» (VVCSQ), она определила семнадцать студентов Калифорнийского университета в Санта-Барбаре как отличных визуализаторов. Затем испытуемым была предложена серия визуальных тестов, в том числе тест со сложенным листом бумаги, первоначально разработанный в 1976 году как часть набора когнитивных тестов для определения способностей новобранцев военно-морского флота. В ходе теста исследователи показывают испытуемым рисунок сложенного листа бумаги с дыркой. Затем их просят использовать пространственное мышление, чтобы выбрать, какой из пяти рисунков точно отображает, как будет выглядеть лист бумаги (где появятся отверстия), после того как его развернут. В другом тесте участникам показывали схематический рисунок, изображающий движение предмета. Посмотрев на него, я увидела фотореалистичные изображения реальной ситуации, например катания на санях с холма. Однако пространственные визуализаторы с математическим складом ума интерпретировали данный рисунок как абстрактное схематическое изображение движения. Они не видели в своем воображении картинок. В зависимости от результатов испытуемого в этом и других тестах Кожевникова оценивала навыки пространственной визуализации при обработке, восприятии, кодировании и мысленном манипулировании пространственными формами.