– Так, – сказала Лариса Николаевна, поправив тугой воротник на платье, стягивающий жирную шею. – Теперь одного будет не хватать! Вы что же, желаете моему ребёнку смерти?
– Да никто же и не заметит… – пролепетала Суконская.
– Я замечу, – ответила Полуэктова. – Но вам повезло. У меня одна упаковка есть запасная. Надувайте дальше, и чтобы больше никаких ошибок!
Она недоброжелательно глянула на Серафиму и пробормотала нечто вроде «день свят, а дела стоят».
– Вот и первый, – сказал Лысов, со стуком устанавливая принесённый стол в центре зала.
Мария Аркадьевна взяла следующий шарик и начала усиленно надувать. От напряжения глаз её вдруг выпрыгнул и отлетел прямо в руку Лысову. Тот, моментально оценив обстановку, бросил его обратно, и Мария Аркадьевна вернула глаз на место.
– Простите, – вдруг побледнела Полуэктова, которая, как оказалась, за всем этим наблюдала. – Мне вдруг показалось, что у вас… Хотя, должно быть, это со мной что-то не так. То мне кажется, что Васенька стал странным, то вы…
Она попятилась, вдруг наступила на шарик и, испугавшись взрыва под ногой, подпрыгнула с громким воплем, охнула, схватилась за сердце и поторопилась на лестницу.
– Так, – сказал Лысов, подвинув стол подальше. – Нужна ещё пара столов и несколько стульев. А где же Валера?
Он покачал головой, посмотрел на часы и ушёл снова.
Скоро в холле собрались практически все. Уже успокоившаяся Полуэктова принесла тарелки с конфетами и горками печенья в виде разных животных. Как она сказала, «для затравки, пока пиццу не привезут». Впрочем, ещё далеко не все шарики были надуты, когда Ларисе Николаевне позвонили.
– А вот и пицца, – сказала она. – Сходите кто-нибудь, принесите. Там всё уплачено. А я пока за Васенькой.
Началась суета. Скворцов с Ангелиной двигали столы и стулья, Лысов и Суконская заносили и расставляли коробки с пиццей, Серафима стояла и смотрела в окно.
Зал выглядел празднично. Те шарики, что успели надуть, валялись по всему полу, а в центре красовался длинный стол, накрытый белой скатертью – конечно же, составленный из нескольких маленьких. Во главе стола оставили место для именинника и родителей, далее расположились Лысов и Суконская, Ангелина, Скворцов и Серафима, все лицом к центру зала, где предполагалось некое развлекательное действие. На столе расставлены были бутылки воды, пачки сока, коробки с пиццей и тарелочки со сладостями.
Наконец в холл спустились Полуэктовы, ведя за собой Васеньку, разряженного в костюм с бабочкой.
– О, пицца! – закричал он, подбежал к столу, оторвал по куску в каждую руку и начал жадно есть. – А подарки где?
– Подарки в самом конце, – строго сказала Лариса Николаевна. – После торта и после квеста. А где же наш аниматор?
Все переглянулись. Лысов обеспокоенно нахмурился и уже думал было начать импровизировать, но тут из-за занавески выскочил Валера. Одет он был чудно – пижамные штаны в клеточку, свободная белая рубаха, на лице вместо клоунского носа надета красная пробка от бутылки «Кока-колы», а на голове – накладные уши из картона. В одной руке Валера держал стакан с водой, в другой – бейсбольную биту.
– Приветствую достопочтенную публику! – закричал Валера. – А знаете ли вы, по какому поводу мы здесь собрались? Не знаете? Сдаётся мне, что в этой комнате кому-то исполнилось двенадцать лет! И хотя уже ясно, что этого мальчика в Хогварц не взяли, я думаю, что он нам приготовит несколько сюрпризов! Похлопаем Васе.
