От Топольницкой я выходила в приподнятом настроении. Полбокала вина, излишняя самокритичность, возможность откровенно делиться своими мыслями сгладили приступы стыда и паники. Она не сказала мне ни одного плохого слова, я сама справлялась с этой задачей, ещё и её в шуточной форме, почти как настоящую подругу, лесом послала, когда та сказала мне, что если я действительно хочу быть с мужем, стоит в ближайшее время побыть с ним наедине. Мне это тоже показалось чем-то грязным, невозможной пошлостью. Будто мне нужно было бежать из постели Давида, в постель к Саше, пока я не остыла, пока другой меня завёл и разогрел.
Но шутки шутками, а проверить не помешает ведь? Чем чёрт не шутит, а вдруг Давид меня всё же ночью вылечил своим большим членом? Я, может, пока об этом просто не знала.
— Домой? — сухо поинтересовался он, дождавшись меня в переулке неподалёку бара.
— Думаю, да. Коля сегодня на полный день в саду.
Пока мы ехали к дому, я изводила себя сомнениями и противоречиями. Было тяжело первой позвонить мужу после вчерашнего. Я даже не знала, отчего тяжелее: из-за того, что у меня был нормальный секс не с ним, или из-за того, что вчера он меня так унизил, не вернувшись домой и позволив какой-то шалаве прикасаться к своему телефону.
Гордость пришлось заткнуть. Как выяснилось напрасно, потому что так тяжело давшееся мне решение, не дало мне ничего, кроме новой вспышки злости и раздражения.
Он не принял звонок. Саша не ответил…
«А может, оно всё к лучшему?» — в хороводе злых мыслей застыла одна, шелестящая и тихая, поглощающая мой разум.
Что я вообще пыталась спасти? Свой брак? До сих пор не хотела признавать, что он никогда нормальным не был? Кто мне сказал, что, избавившись от груза своего прошлого, я смогу забыть все измены и унижения мужа? Кто сказал, что жизнь вообще после измен возможна? Мне всё ещё было жалко себя и Сашу, жалко потраченные годы, жалко Коленьку, для которого папа всегда самый лучший… Но далеко ли на этой жалости можно уехать? Кто мне вообще сказал, что, привыкший изменять за столько лет, вдруг станет примерным мужем, верным и честным, как только жена разберётся со своими демонами и послушно, безбоязненно раздвинет перед ним ноги, позволив делать с ней, что угодно? Да может, у него вообще уже привычка выработалась за эти годы?
За время пути к дому я почти убедила себя, что нам нужно развестись. Какой брак я вообще собиралась спасать, если Саша делал всё, чтобы я считала, что он ему не нужен? Я понятия не имела, изменил бы что-то наш разговор с мужем или нет, но мне он был нужен, казалось, больше всего на свете. Я не хотела больше додумывать что-то сама, сама оправдывать и оправдываться, сама принимать решения… Всё было бы иначе, если бы я вчера не испугалась и не сбежала.
— Я расскажу всё мужу.
Давид только въехал в наши ворота. Оттягивать и этот разговор не было никакого смысла. Опыт вчерашнего дня показал, что это идёт во вред.
— Неожиданно. — удивлённо протянул он.
— Это правильно.
— Что же такая правильная такого неправильного выбрала?
— Ты ничего не знаешь. Ты не имеешь никакого права так говорить и так думать. Мой муж — замечательный человек. Один из лучших. Да, он не идеал. Но и тебя это не касается! Я говорю это не для того, чтобы ты поупражнялся в остроумии и ехидстве. Я тебя предупреждаю заранее. Сегодня… завтра… Не знаю когда, но он узнает. Как минимум то, что я целовалась с тобой. Ты можешь уже подыскивать себе другую работу. Если у тебя есть какие-то финансовые трудности… Я готова выделить тебе…
