— Я думаю, всё и так очевидно.
Для меня ничего очевидно не было. Я не понимала, я не могла поверить, что всё это время Давид вёл свою игру, шпионил за мной, был Сашиными глазами и ушами. Более того, теперь его интерес ко мне стал каким-то нелепым и странным.
Плохо, что я практически не общалась ни с кем из соседей. Могла бы спросить, по-соседски, все ли новые водители заигрывают с жёнами своих работодателей и все ли так нагло себя ведут.
— Ничего очевидного нет. Как долго это продолжается? Почему вычищена переписка? Что ты ему сбрасываешь? Какие задания выполняешь?
— Куда тебя понесло, женщина? — криво усмехнулся он. — Нет ничего плохого в том, чтобы знать, чем занимается твоя жена, пока тебя нет дома. Да и, если смотреть на это дело с точки зрения безопасности…
— Что ты несёшь? — рвано выдохнула я, качая головой. — Это всё бред. Чистейший бред.
— Напомни, пожалуйста, что ты делала, когда я вчера пришёл на кухню ночью? Ты не занималась тем же? Не пасла своего мужа, а?
— Я — это другое! Ты не понимаешь?
— Нет, не понимаю.
— Знаешь что, я вообще не обязана перед тобой оправдываться! А тем более отчитываться! Я, как минимум, не втягивала во всё это других людей и не плела вкруг себя какие-то интриги и секреты!
— Александр Викторович, полагаю, знает, что у тебя есть доступ к его телефону?
Я тихонько завыла. Ненавижу, когда люди так делают — перекладывают ответственность на другого человека и пытаются навязать чувство вины там, где этому вообще не место. Даже не ради избежания конфликта ведь, а просто, чтоб соскочить с неудобной для них темы.
— Почему ты ко мне прицепился? Я у тебя спрашиваю, как долго ты отчитываешься о каждом моём шаге мужу? Я спрашиваю, какого хрена ты вокруг меня виться начал? Спрашиваю, что за дела у вас с Сашей? Спрашиваю, что ещё ты ему скидываешь, кроме мест, где я нахожусь? Ты почему игнорируешь все эти вопросы?
— Да потому что нечего рассказывать. Его ничего не интересует, кроме твоих передвижений по городу.
Я не поверила его словам. Это было слишком легко и безоблачно, что просто не верилось. Зачем Саше живой водитель, если с задачей моего местоположения может справиться любая родительская программа или приложение?
— Да? Ну хорошо. — кивнув, я махнула рукой. — Разговор окончен. Едем в сад.
О нет, я не успокоилась — я, наоборот, ещё больше разозлилась и вышла из себя. Просто каким-то шестым чувством, я понимала, что с этим мужчиной разговаривать нет никакого смысла. Он ещё вообразит себе всякого, ненужного, уверует в свою значимость, самолюбие своё потешит, если я продолжу свои расспросы. Нужно ли мне это было? Вот уж нет.
В конце концов, у меня был тот, кому я на законных основаниях могла вынести мозг и устроить взбучку.
Разблокировав телефон Давида, я вошла в мессенджер и, не колеблясь, нажала на значок звонка. Я догадывалась, что муж объявил мне какой-то бойкот, и хорошо, что мне в руки попал телефон его информатора.
Расчёт был идеальным. Раз уж Саша игнорировал мои звонки, то уж от своего человечка принял бы вызов. Но это было только в теории. На практике, увы, муж не ответил и Давиду.
Поймав в зеркале заднего вида наглую усмешку, я убрала телефон в карман пальто и заявила:
— Будешь пока без связи. Телефон побудет у меня.
Меня так выбила из колеи вся эта ситуация, что я смогла абстрагироваться от всего окружающего мира с особой лёгкостью. Только я, только Генадий Борисович, только Коля — ни мамы с папами, ни другие дети, ни присутствие мужчин рядом, ничего не сбивало мой настрой, докопаться до правды и узнать, в какой игре я стала участником.
