Есть откровенные разводы. Собирают лохов, дают анкетки, «обучают», а потом предлагают скинуться на развитие компании. Или назначают испытательный срок без оплаты. Ромка рассказывал, как один хозяин магазина вообще не платил продавцам. Брал на испытательный срок, а потом говорил: «Не подходите», – и набирал новых.
И, наконец, есть, как заявляют беспечные оптимисты, некий мистический процент реальных объявлений о реальной работе. Но тут другая незадача – приемные комиссии или собеседования с эчайром. Обычно это симпатичные молодые девочки, прочитавшие… что я говорю… пролиставшие пару книжек по психологии. Они не отберут профессионала или того, кто поднимет фирме прибыль. Зато отыщут «идеал, вспыхнувший в их воображении на фоне неглубоких (а каких же?) аллюзий к пролистанному».
Другой тип «собеседовальщиц» – львицы или просто домашние киски, ищущие самца. Неважно для чего. Это может быть секс, создание семейного гнездышка или просто совместная работа в приятной компании. Здесь вероятность отбора профессионала равна вероятности выигрыша миллиона в «Русское лото», ведь дорогой автомобиль или жилплощадь в центре города показатель не профессионализма, а, скорее, богатого родителя, говоря иначе – дополнительный головняк руководителю фирмы.
Экран телефона вспыхнул зелёным. Плакал Эд Ширан. «White Lips, Pale Face…»
– Алло!
– Это Денов?
– Да.
– Слушай, Денов… я Левона… уважаю. Но штат забит. Ты ему скажи, что мне… не разрешают никого… брать.
Говорящий запинался, как пьяный человек, стремящийся не потерять нить разговора.
– Это БДУ? – уточнил Денис.
– Добрые услуги. Точно! Ну не можем мы тебя, брат, взять на повара…
На том конце связи послышалось приглушенное: «Повара?! Какого повара?! Ну-ка, дай трубу!», «Олежа, отстань! Наливай!», «Дай трубу, а то обижусь!», «Да на!».
– Аллё?! – этот ещё пьянее. – Повар?
– Повар.
– А скажи мне, повар… сколько картошки нужно класть в лагман?
– В лагман? – Денис на секунду растерялся. – Ну, это узбекский. А в настоящий лагман картошку не кладут. В дунганский.
– Ма-ла-дец! – голос удовлетворенно хрюкнул. – Короче, ты принят! Завтра в столовой БДУ в семь утра. Понял?
– Так точно!
На том конце послышалась возня: «Отдай!», «Да пошёл ты! Говна понабираешь!», «Сам ты говно!». И тишина. Отключились.
За окном истерила собака, женский голос приказывал: «Рэмбо! Фу! Стоять, Рэмбо!». На кухне шкворчала сковорода. По запаху – пирожки с картошкой и укропом. Положено на какой-то день угощать родственников и соседей. Ох, мама! Сказала бы, испек, ну или пожарил. Что там жарить…
Денис оторвался от монитора. Рука занемела с телефоном. Сколько можно держать возле уха. Положил, размял плечо.
Нужно позвонить Паше. Завтра хотели встретиться, вместе искать работу… Наверное, расстроится? А если это только пьяный базар, и никто из «работодателей» наутро не вспомнит про какого-то там Денова? Тогда звонить смысла нет. Короче, как станет понятно, что точно взяли, будет звонок Пашке и кафе вечером, надо ж проставиться. Ну, а если нет, и звонить незачем. Встретились – вперёд – по предприятиям…
