День был прохладным. Солнце пряталось за облаками, редко выглядывало, торопливо улыбалось земле и снова скрывалось.
Озабоченные процессами выживания батайчане муравейно семенили по тротуарам.
– А ты когда из армии вернулся? – спросил Денис.
Паша встряхнул плечами, перекидывая лямки поудобнее.
– Не был я на срочной. Я ж в универе учился. Потом чуть «партизаном» послужил в Новочеркасске и домой.
– А чего на повара, ты ж философ?
– Люблю вкусную еду. Интересно, как это всё готовят. Научусь, буду друзей угощать.
– И родителей.
– Нет, родителей нет. А друзья, надеюсь, будут, когда научусь.
– А родители… Погибли?
Паша вдруг улыбнулся.
– Да я не знаю. Я ж детдомовский.
– В детдоме жил?
– У матери, ну не родной. Она меня взяла. Да тут рядом, на Заводской. Я и сейчас там живу, только мама уехала в Питер. У неё там новый муж, работа. А дом мне оставила, не насовсем, чтоб присмотрел.
Лавируя между лотками с зеленью, они прошли мимо Центрального рынка, и теперь справа струился желтый унылый забор городской больницы.
– А сколько тебе? – спросил Денис.
– Лет? Двадцать два. А тебе?
– Тоже. Слышь, Паш, а ты вот спрашивал. А у тебя девушка, ну ты понял, была?
– Я женатый был, Дэн.
– Как это был?
– Ну как… Развелся.
– А чего?
– Да так.
Павел помрачнел. Не надо с ним на эти темы. Потом расскажет, если захочет.
– Слушай, а ты почему в БДУ пошёл?
– А ты? – вернул вопрос Павел.
– Я ж от тебя и узнал. А тут говорят, приходи, возьмем. Я и пошёл.
– А я много слышал. Подумал, раз тут самая лучшая кухня, и учиться лучше тоже тут.
– Ну да. Солянка, кстати, классная. Зря ты отказался.
– Да сабджи тоже ничего.
– Это рагу? Которое тебе шеф готовил?
– Ага.
– А чего название странное?
– Индийское. Там ещё панир вкусный.
– Что за панир?
– Ну, сыр обжаренный.
– А. Не знал.
– Мы мало что знаем. Думаем, что видим всё, как есть. А потом случайный порыв ветра шевельнет занавеску и приоткроется что-то, что не должен был увидеть. И вся картина мира меняется.
Денис похолодел, вспомнив движения за занавеской в подсобке.
– Паша, вот сразу видно, ты философ. Глубоко копаешь. Я про такое и не думал.
Протопали весенний парк имени вождя мирового пролетариата. Вышли на улицу Кирова. Она же прогулочная аллея. Уютные лавочки, блуждающие толпы, прозрачные тени едва распустившихся лип.
– Вон та девятиэтажка? – спросил Павел.
– Да, смотри, номер нарисован на стене – 13.
– Тут вход с какой стороны?
– Со двора. Нужно обойти.
Набрали на домофоне номер квартиры. Гудки.
– Кто там?
Голос резкий, напряженный. Денис наклонился к панели:
– Доставка БДУ.
– Понял. Входите.
Запиликало. Щелкнул замок.
Лифт с гулом и скрипом двинулся вверх. Большой щит, залепленный мелкими рекламками, рассказал что мог о торговой жизни города. О продаже стройматериалов, скидках на куриное мясо в «Магните», старом, но очень прочном велосипеде в первом подъезде и Анатолии Ароровиче, преподающем каратэ во Дворце культуры.
Девятый этаж.
Дверь квартиры. Паша придавил кнопку звонка.
На пороге человек-невидимка. Не в смысле, что невидим. Очень даже видим. Но копия персонажа Уэллса. На голове чёрная шляпа, чёрные очки. Чёрный платок закрывает нос и рот, как у ковбоев Техаса, грабящих экспрессы. И, опять же, чёрный костюм работника БДУ.
Осмотрел доставщиков внимательно.
– Выкладывайте.
– Может, зайдем? – предложил Денис.
– Не надо, – отклонил ковбой. – Я всё приму здесь.
Выставили прямо за порог все тарелки. По подъезду пополз запах жареного мяса. Стало видно, что в глубине коридорного полумрака притаился второй парень в маске. Смотрит внимательно и недобро.
