Люди начали рассаживаться, вполголоса обсуждая увиденное, и когда последний гость присел, в зал вернулся убежавший БДУшник.
Левон Игоревич ещё раз кивнул. Седой повернулся назад и что-то резко выкрикнул.
В то же мгновение в помещение влетели два десятка спецназовцев с автоматами, в брониках, с чёрными масками на лицах.
Захват длился пять секунд. Военных уткнули лицами в пол и по команде усатого уволокли куда-то прочь.
Левон Игоревич подошёл к сидящим за столом понурым гостям, и голос его вновь стал мягок, торжественен и печален:
– Господа! Скорбный день. Замечательный человек! Иван Ильич Денов! Прекрасной души – больше его нет. Всё остальное меркнет. Жил ради семьи: достойно, безупречно. Иначе откуда друзья, дети, это всё. Помяните во имя Христа Спасителя нашего. Душа праведная. Царство небесное!
Светлая печаль воцарилась за столом. Пьющие выпили. Девушки-официантки понесли пахнущий кислой капустой говяжий борщ.
Только теперь Денис вспомнил о водке. Она была. Бутылок пятьдесят. Дорогущая. Даже батюшка, говоривший на кладбище, что поминать алкоголем не следует, пригубил за упокой души усопшего раба божьего Ивана.
Денис не пил. Ни до армии, ни после, ни в… Но тут надо. После третьей рюмки перестали слушаться ноги. Голова соображала ясно и четко, а вот ноги отказались поднимать тело, когда решил встать, пойти спросить у сестренки, как она.
Сестренка почувствовала, подошла сама, обняла, прижалась.
И снова на глазах влага.
Когда все гости разъехались на автобусах по домам, в зале ресторана остались только Денис, мама, усатый и убирающие со столов официантки.
Голова ещё кружилась, но ноги уже слушались.
– Сейчас девочки соберут сумки. Возьмите, пожалуйста, – сказал Левон Игоревич. – Тут только водки бутылок тридцать. Очень слабо пили.
– Да куда нам столько? Мы и не унесём, – смутилась мама. – Вы лучше своим заберите. И так столько для нас сделали.
– Это наш долг. А долг, знаете ли, прежде всего. И потом, муж погиб, дети без работы. Вы на зарплате школьного бухгалтера. А тут еды на неделю хватит. Колбаска, сырок и по мелочи.
– Да ничего, выдюжим как-то. Вот Дениска на работу устроится…
Усатый посмотрел на Дениса с интересом:
– А ты, малец, к нам ступай, в БДУ.
– А возьмут? – Денис вспомнил парня на мосту, говорившего, что в БДУ нужны повара.
– А ты воспытай. Завтра десятое, четверг. Рабочий день. Подходи поутру к девяти. Комсомольская, 66. Поведай там, что Левон Игоревич рекомендовал. Добре?
– Добре. А что такое БДУ?
– Не знаешь?
– Нет!
– Так Бюро Добрых Услуг.
В длинном коридоре вдоль белой стены на деревянных стульях сидели люди. Совсем юные, растерянные, недавно закончившие школу; уверенные и глубокомысленно улыбающиеся друг другу тридцатилетние; и даже умудренные коммунальными перипетиями седые ветераны за пятьдесят.
– Кто крайний в отдел кадров? – осторожно спросил Денис.
Женщина, взметнув вихрь светлых колечек пышной причёски, внимательно посмотрела на новенького.
– Я вас запомнила, – сурово заявила она. – Будете за мной.
– Тут немного осталось, – грустно улыбнулся абсолютно лысый мужик с седой бородкой. – Часа четыре и вы в отделе кадров.
– А что, – поразился Денис, – все в отдел кадров?
– Ну конечно, – удивилась женщина. – Все хотят работать. Это ещё мало сегодня. Стульев всем хватило. Обычно набиваются как селёдки в банку.
– Как горячие пирожки! – подхватил было мужик, но покраснел и стыдливо уставился в пол.
