Владимир Высоцкий…и его «кино» - страница 20

В. Я. С Володей Высоцким мы познакомились уже в процессе съёмок. Я был солистом цирка на льду, акробатом на льду – вот поэтому и пригласили исполнить роль человека, никогда не выходившего на лёд. Снимались мы в Москве – в парке, в университете, в спортивном зале. Володя был приятным, очень компанейским парнем. Потом поехали в Казахстан, и у меня был день рождения.

Жили мы высоко в горах на лыжной базе в Чимбулаке. Водку там купить было нельзя, а у них (у актёров. – М. Ц.) в Алма-Ате уже были знакомые девчонки, так они спустились вниз и купили два ящика четвертинок. На себе тащили вверх!

У Володи была с собой гитара, он на ней расписался и подарил мне. Я, помню, переживал: «Володя, а ты как же? На чём ты будешь играть?» Он уже тогда в компаниях всегда играл и пел. Мог всю ночь просидеть, разговаривать и петь. Гитара всегда у него рядом лежала.

М. Ц. Сохранилась эта гитара?

В. Я. Да нет, украли её. Студенты университета однажды украли у меня и гитару, и аккордеон, на котором я играл. Я тоже музицировал, но не на гитаре. У меня где-то даже была плёнка, которую я никак найти не могу. Там мы с Володей вместе поём у меня дома. Это сразу после окончания съёмок было. Я жил на улице Дружбы, возле китайского посольства, номера дома не помню уже.

М. Ц. Как проводили время в течение съёмок?

В. Я. Я помню, что Володя интересовался фольклором. Кажется, в Алма-Ате мы с ним по рынкам ходили. Он интересовался этими людьми, простыми людьми, которые там кругом поют. Не самими людьми, точнее, а песнями, которые они пели. В Алма-Ате я ещё был занят тем, что просматривал девушек в качестве кандидаток в кордебалет цирка на льду. Володя присутствовал при этих просмотрах.

Ну а так – посиделки были. Игорь Пушкарёв был с нами. Он тогда популярным актёром был, только что прошёл фильм «А если это любовь?». Володя Трещалов был. Дядя Миша Пуговкин тоже с нами время проводил. Он любил тогда выпить. Володя пел «Товарищ Сталин, Вы большой учёный…» Потом, помню, была песня «Пейте воду, воду, господа!». Разговоры, смех, анекдоты… М. Ц. Что вам запомнилось из самих съёмок?

В. Я. Режиссёр фильма Вениамин Дорман считал, что мы с Володей были похожи в кадре друг на друга, поэтому он мне велел всегда сниматься в шапке, а ему без шапки, чтоб отличаться.

Однажды случай был. Высоцкий и Пушкарёв пропали. Надо съёмку начинать – актёров нет. Наконец, приехали. На грузовике каком-то. И вот пока ехали, водитель дал им покурить сигаретки с гашишем. Им сниматься надо, а они истерически хохочут. Никак не могут отойти от этого дурмана. Кто им слово скажет – они начинают дико хохотать. Ну что делать? Пришлось съёмку отменять. А ещё, я помню, снималась сцена в кафе, где мы сидели и пили кефир с булочками (в картине этого эпизода нет. – М. Ц.). Снималось это долго, и Высоцкий с Пушкарёвым не выдержали – послали какого-то человека, чтоб он купил водки. А водку они разлили в кефирные бутылки, сильно, надо сказать, кефир разбавили… Мы сидим, пьём кефир, идёт съёмка. И в конце режиссёр видит, что у нас (а меня они тоже слегка подпоили) язык заплетается и глаза не те… Высоцкий с Пушкарёвым уже такие покрасневшие сидят, уже и грим не так выглядит. Ох, как Дорман тогда с ними поругался!» [10]

И. Пушкарёв вспоминал, что В. Дорман всё время говорил: «Эти двое меня в могилу сведут». Когда ехали на съёмки, Володя вдруг громко сказал: «Искусству нужен Веня Дорман, как… который был оторван». Сказал экспромтом, просто так. И, конечно, тут же донесли… Когда мы приехали в Москву, нам с ним тут же запретили сниматься на студии Горького. Запрет действовал до конца шестидесятых, если не дольше. [11]