Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - страница 86

Из интервью с главным редактором «Московских новостей» Е. Яковлевым в апреле 1988 года:

Е. Я.: «Самым тяжелым за время разлуки с вами было известие о том, что среди десяти, кто подписал письмо так называемого «интернационала сопротивления», был и Любимов. Отвечая в «Московских новостях» на этот манифест, я вспомнил, как составляли мы с вами манифест совсем другой – будущего театра. Тогда волновало вас лишь одно: «Таганка» на краю города, кто же пойдет в такую даль? Создать театр Революции, подобный театру 20-х годов, – здесь сомнений не было. А теперь, когда осуществляется то, к чему звали те же спектакли на «Таганке», вы оказались среди тех, кого не радует ни одна подвижка в жизни советского общества, кто следует принципу: чем хуже, тем лучше».

Ю. Л.: «Печально, если это письмо сыграло пагубную роль, и без него было предостаточно недоразумений. Я и сейчас не отказываюсь от того, что тогда мною владело: необходимы гарантии необратимости перестройки, хочется побольше действенности и меньше слов. А вот какое выражение это приобрело в письме – дело иное…»

23 апреля 1987 года – день рождения театра.

Н. Губенко попытался определить программу работы театра на ближайшее время: «Сейчас театр болеет. Разумеется, взять на себя его излечение я не вправе. Это должно делаться только сообща, совместными усилиями, еще до того как я начну обрастать в театре единомышленниками. Сейчас ситуация парадоксальная. Труппа попросила меня прийти, с тем чтобы опереться на меня в обретении этого прежнего единства. И вместе с тем, я чувствую, что люди думают, будто все это произойдет само собой. А само собой это не случится, как и не «изойдет» от меня. Тем более что я – говорю это везде – не театральный режиссер, привык работать в кино, труппа имеет в моем лице практически дебютанта.

А пока немаловажно, что в театр возвращаются люди, которые в свое время ушли, возвращаются охотно. Надеюсь, минуя выяснение отношений с теми, кто оставался, они обретут прежние единодушие и монолитность. Хотим мы привлечь в театр многих наших прежних товарищей, тех, кто помогал нам, лучших представителей нашей общественно-политической мысли. Театр должен снова стать домом, куда будут привычно заходить на чашку чая, приносить идеи. Тогда театр вновь будет ощущать пульс государственного мышления, и это очень важно. Это одна из основных наших задач…»

Н. Губенко сумел подхватить идеи А. Эфроса по возрождению театра. Театр на Таганке, как птица феникс, вновь стал прежним. Вот отзыв о «Таганке» побывавшего в то время на его спектаклях итальянского сценариста Уго Волли («За рубежом», № 51, 1987 год): «Коллективом, который наиболее приближается к нашим представлениям о стационарном «престижном» театре в Москве, является, конечно же, Театр драмы и комедии на Таганке. Труппа работает в современном здании, облицованном красным кирпичом, где спектакли могут одновременно идти на трех сценах. Коллектив насчитывает около сотни актеров, которые являются постоянными штатными служащими театра и дают примерно 500 представлений в год, имея в репертуаре 24 спектакля, исполняемых «в соответствии с критерием предпочтения публики». На протяжении той недели, что мы провели в Москве, в Театре на Таганке игрались десять разных спектаклей. Мы еще раз посмотрели мольеровского «Мизантропа». Здесь, у себя дома, спектакль выглядел куда лучше, чем на недавних гастролях театра в Милане. Актерский ансамбль прекрасен, и публика живо реагирует на то, что происходит на сцене. Нам показался интересным и другой спектакль – «Пять рассказов Бабеля», воскресивший в памяти традиции народного театра».