Он хмыкнул:
– Ну-ну. Ладно, будет тебе ведро два раза в день. Сколько дашь?
– Подождите, тут понимаете, моя собака не простая. В общем, – девушка полуобернулась к забору и позвала, – Мара, иди сюда.
Из темноты выступило нечто, с горящим взглядом. Свет из таверны упал на морду и в первое мгновение мужику показалось, что в пасти твари полыхает пламя. Надо отдать ему должное, он не отшатнулся. Хотя по тому, как побелели пальцы, сжимающие поручни крыльца, было видно, что он напуган.
– Что за зверюга? – голос трактирщика прозвучал напряженно, но в нем не было отвращения и это обнадежило студентку.
Она быстро затараторила:
– Гончая смерти. Но вы не переживайте, уже завтра будет готов намордник. Она спокойная.
– Ага, вижу. Да она мне всех клиентов распугает.
– Я готова приходить рано утром и поздно вечером, чтобы не попадаться им на глаза. Прошу вас. Это щенок. Его долго мучали.
– Щенок? Что ж с него за коняга тогда вырастет?
– Так вы согласны?
Мужик потер подбородок, пожевал губами, гляну с сомнением в глубь трактира, на студентку, на собаку, снова на студентку:
– Четыре серебряных.
У девушки сердце оборвалось. Такую цену ей не потянуть. Но мужик тем временем продолжал:
– Это плата за неделю. Будешь приходить в пять утра и вечером, как стемнеет. Сегодня, так и быть, дам бесплатно, больно посетителей много, но завтра принесёшь четыре серебряных на всю неделю.
Снежана не могла поверить своему счастью.
– Да, конечно. Я могу и сейчас заплатить.
– Нет, заплатишь завтра. И намордник скорее приобрети. Страшная она у тебя, аж жуть.
С этими словами хозяин скрылся за дверью, а минуту спустя вышел с полным ведром объедков.
– Как поест, оставь ведро у двери. И не забудь, завтра в пять.
– Спасибо вам. Я не опоздаю.
Трактирщик с сомнением глянул на зверюгу и скрылся за дверью от греха подальше.
Вот так и повелось. Раз в неделю девушка исправно платила и так же исправно, утром и вечером, получала еду для своей любимицы. Проблемы начались поздней весной. За зиму гончая вымахала настолько, что одним ведром уже не наедалась. Более холодный климат заставлял её двигаться больше, а потому и постоянное чувство голода не отпускало животное.
Ближе к лету Снежана стала замечать, что если раньше животное, бывало, что-то оставляло недоеденным, то теперь Мара съедала всё под чистую и потом ещё долго вылизывала дно ведра. Это подтолкнуло девушку к разговору с трактирщиком, когда он утром вынёс им ведро.
– Господин Богдан, а сколько будет стоить четыре ведра: два утром и два вечером? – спросила юная волшебница робко.
Мужик внимательно посмотрел на псину. Ну да, уже раза в два выше стала, никак точно ростом с коня будет.
– Что, уже не наедается?
Девушка любовно погладила лоснящуюся спину.
– Она растет.
В её голосе было столько нежности, что мужик усмехнулся:
– Ага, смотри, чтобы тебя не съела.
Говоря это, он оглядел студентку. Всё тот же балахон, та же сумка. Псина матереет, а её хозяйку ветер сносит.
– Так и быть, шесть серебряных, согласна?
Магичка расплылась в широкой улыбке, а её большие карие глаза озарили золотые искры. Эта перемена заставила господина Богдана подумать, что, возможно, не такая она и дурнушка, просто смурая всё время ходит. А, глядишь, прикупила бы себе платье, да улыбаться стала почаще, и женишок бы нашелся.
– Да, спасибо вам большое.
– Ну тогда по рукам. Вечером будет уже два. Завтра утром как раз плата, вот с завтра по шесть будет, а вечером ещё в счет долгих отношений.
