– А ну… – молодой паладин задумчиво коснулся подбородка, затем просиял. – А! Мы объединились с северной армией, они дадут нам небесные корабли, которые заменят грифонов, и мы опять сможем делать Железный Дождь.
– Молодец, Ромао, – с сарказмом похвалил его обветренный паладин. Затем он обратился к миру: – Справедливость, этот стажёр станет причиной моей гибели. Кажется, он и суккуба может называть леди и пытаться перевоспитать демона.
– Проблемы главное не запускать, – снова посочувствовала паладину Рексана. – Ленивые и глупые подчинённые без присмотра становятся только ленивее и глупей.
Духовная связь между ними снова возникла на мгновение.
– Я бы с радостью избавился от него, но мальчишка очень силён. Ромао, продемонстрируй то, о чём мы говорили по пути сюда.
Молодой паладин выставил вперёд раскрытую ладонь, сосредоточился и крикнул: “Обличение!” Вспышка света ослепила всех присутствующих, а когда все пришли в себя, то поняли, что присутствующих прибавилось. В отдалении от всех стояла острая и бледная женщина, которая тёрла глаза кулаками и от которой шёл пар. Мотнув головой, она зло посмотрела на Ромао и кинулась бежать вглубь деревни.
– Это оно. Убить это поганище, Ромао. И перестань выкрикивать названия приёмов! – приказал паладин, чьё имя так и не было названо, и его подопечный кинулся за демоном.
– На этом всё? – мрачно спросила Рексана.
– Не стоит так сильно нас благодарить за избавление от высшего демона. Ну что вы, какие деньги, драгоценности, женщины, право слово. Мы просто делаем свою работу, – саркастично раскланялся паладин Веритас. Его броня была удивительно подвижна.
– Наша благодарность будет в том, что мы все сделаем вид, будто он только что не скастовал заклинание, – всё ещё мрачно проговорила атаманша.
– Это не заклинание! Это… – начал паладин.
Рексана подняла свою культю:
– Да? А вот настоящая рука, которая не показывает вам неприличный жест. Всё дело в семантике же, да?
– Я подожду здесь на случай, если демон обманет мальчишку и побежит обратно. А потом мы уйдём, – решил прекратить спор мужчина и развернулся, чтобы отойти.
Ждавший окончания разговора Виль выскочил из толпы, держа в руках стопку пергамента:
– Эти… эти… добряки раздают безотчётно альмов! Как мне прикажите сводить дебет с кредитом в таких условиях, леди Рексана?
Паладин, услышав имя, замер.
– Леди Рексана? – переспросил он. – Ты – Рексана?
Рексана напряглась. Судя по лицу мужчины, любая духовная связь безвозвратно потеряна, а её основы разрушены, сожжены и засыпаны солью.
– Рексана, глава Сестёр Регины, культа Гордыни? – лёгкие движения в броне теперь выглядели не забавно, а угрожающе. Помрачневший паладин начал совершать шаги в сторону атаманши (именно совершать шаги, а не просто шагать).
Виль стиснул зубы, сжался и, стараясь смотреть в любую сторону, отличную от разворачивающейся сцены, начал пятиться назад в толпу, но толпы не достиг, так как она тоже начала пятиться. Только Рексана, Молчунья, Северянин и Обрубок (который просто сознанием был вне этой ситуации) остались стоять спокойно.
– Знаешь, за что я люблю мужчин? – спросила атаманша, как будто разговор не перепрыгнул на новую стадию.
Паладин зловеще навис над женщиной:
– Насколько я знаю, ни за что, демонопоклонница.
– За предсказуемость. Вы думаете, что стоит показать мускулы, потопать ножкой, повысить голос – и все сразу кинуться целовать вам ноги, – Рексана выхватила тонкий кинжал, который скреплял через круглую брошь её меховую накидку и платье, и ударила приблизившееся лицо. Накидка тут же упала.
