Как только Марианна протиснулась через прутья, Нортон быстро перекинул их вещи через забор и без колебаний последовал за ней. Он схватил сестру за руку, сжимая ее пальцы как можно крепче, словно это было единственное, что спасало их обоих от страха неизвестности. Не теряя ни секунды, он рванул вперед, его маленькие ноги несли его прочь – прочь от зловещего поместья, от тяготеющего зла, от боли, что преследовала их каждый день. В этот момент в его руках была не только его собственная жизнь, но и жизнь сестры, и он понимал, что должен бежать так быстро, как только позволяли его силы, чтобы спасти их обоих.
Поместье демонических графов находилось далеко в глуши от населенного города, чтобы не смущать нежных и чувствительных почитателей «добра». После столетней войны выйти на улицу, будучи свободным демоном, было нельзя. Стоило рогатой макушке появиться без стального ошейника, как ее тут же с радостью забирал любой желающий.
Демоны не считались живыми существами в полном смысле, скорее, их воспринимали как вещи – предметы, которые можно было продать, выкинуть или уничтожить по воле хозяев. Их жизнь, если таковую можно было назвать, обесценивалась до уровня ресурса, с которым можно было поступать по своему усмотрению, не испытывая ни сожаления, ни угрызений совести.
Демоническим женщинам приходилось тяжелее всего. Именно поэтому Нортон прилагал все усилия, чтобы уберечь свою сестру от этой жестокой участи. Многие Светлые, а порой и некоторые богатые люди, несмотря на существующие запреты, позволяли себе использовать демониц для удовлетворения плотских утех. Ангелы высокомерно называли это «даром небес» или «очищением грешных», в то время как люди, более грубо и жестоко, именовали это «карой».
Быть не таким, как все, означало стать вещью, утратить свою ценность в глазах общества, стать не более значимым, чем брошенный у обочины камень, ничтожный и презренный в глазах тех, кто меряет мир категориями силы и власти, забывая, что истинная слабость кроется в их неспособности видеть душу за оболочкой.
Дети бежали со всех ног, насколько хватало сил. Уставшие, грязные и измученные, они упали на жестковатую подстилку из хвороста, которую лес гостеприимно предложил им. Лежа среди зеленых стволов деревьев, они чувствовали себя крошечными, как муравьи под гигантским небом.
– Как думаешь, нас уже хватились? – Девочка с опаской оглядывалась по сторонам и вслушивалась в звуки: где-то приглушенно каркнула воробейка, перепорхнувшая с ветки на ветку, а через некоторое время принялся за работу дятел, ритмично и быстро постукивающий по древесной коре.
Небо, встречающее их первым днем на свободе, было невероятно ярким, словно само провозглашало начало новой жизни. Нежное персиковое зарево озаряло горизонт, наполняя воздух теплом и некой призрачной надеждой. Чем ближе к горизонту приближался Игнис, тем насыщеннее и ярче становилось небо, словно оно цвело, рассыпаясь рубиновой крошкой по перистым облакам и подражая цвету демонических глаз. Роса на тонких травинках сверкала, как жемчужная мозаика, отражая первые лучи Фебуса.
Маленькая демоница, очарованная видом, наклонилась ближе к земле и заметила крошечное существо, неведомое ей ранее, сновавшее между зеленых стебельков. Его твердый панцирь поблескивал на свету, а шесть маленьких лапок быстро перебирали землю, неся тело с огромными рогами, которые казались непропорционально большими для такого крохотного создания.
