– Кто будет выступать в роли второго сосуда? – Внезапно спросила широкоплечая.
– Я буду вторым сосудом, леди Иветта, – ответил Энгель, снова кланяясь, но уже спутнице короля.
– Разве это не бесчеловечно, растить ребенка с целью убить его и забрать его силы? – продолжила девушка, щуря свои яркие голубые глаза.
– О какой человечности может идти речь, леди, если мы демоны? Похоже, вы плохо осведомлены, как для Генерала, или, может быть, вы удовлетворяете своего короля чем-то иным? – усмехнулся граф Гемоку, и вместе с ним засмеялись еще несколько демонов.
Иветта, раскрасневшаяся от злобы, схватилась за меч в ножнах, но была остановлена мягким движением руки Светлого Владыки.
– Достопочтенный граф Гемоку! Впредь прошу подбирать выражения в адрес особей, находящихся под защитой короны, а также мужественно защищающих нашу страну. Иначе я сочту это за оскорбление короны, и вы последуете за своей матушкой, – холодно произнес Владыка, глядя сверху вниз и ободряюще потрепав Иветту по плечу.
– Прошу прощения за мою глупость, – стиснув зубы от гнева, низко поклонился Энгель. – А теперь! Пора начинать наш ритуал!
Нортон вжал голову в плечи, пытаясь убежать, но страх поглотил его. Его жизнь ему не принадлежала, и взрослые решали, жить ему или умереть. Это было вне его контроля.
Два человека в черных мантиях подскочили к нему, крепко схватив за руки с обеих сторон и затянув на центральный круг. Их хватка была невыносимо сильной, и все попытки Нортона вырваться были тщетны. В комнате наступила тишина.
Свет частично потушили, и оставшиеся люди в мантиях начали монотонно читать текст из Чернокниг на древнем языке. Перед Нортоном стоял отец, держа в одной руке книгу, а в другой – кинжал. Когда присутствующие между колонн замолкли, граф продолжил текст в одиночку, произнося каждое слово четко и громко, с некой величественностью.
Мальчик дрожал всем телом, как осиновый лист. Он не мог стоять и безжизненно висел в руках двух магов, опустив голову. Слезы горя текли по его щекам. Он не слышал, что происходило, и не видел, потому что мысли его были заняты сестренкой Мари. Наверняка она заперта в своей комнате, плачет от горя, не зная, что больше не увидит своего брата. От этой мысли Нортон разрыдался еще сильнее, поглощенный саможалением.
Иветта, наблюдавшая за сценой, прикрыла лицо рукой и отвернулась.
– Миран, это так жестоко! – тихо сказала она Владыке. – Почему ты дал разрешение на это?
– Это необходимо для приобретения нужных сил. Вместо того чтобы просто сражаться с врагом, мы можем извлечь из этого пользу и создать сильнейшую армию, – объяснил он спокойно и неторопливо, его голос был без эмоций. Миран наблюдал, не моргая, его сердце не дрогнуло, когда он смотрел, как ребенок горько плачет в окружении чернокнижников.
Тем временем Энгель, читая заклинание, медленно приближался к сыну, вычерчивая кинжалом в воздухе сложные символы.
– Отец, пожалуйста… Не нужно… – захныкал Нортон, вяло снова пытаясь вырвать руки. – Папа, пожалуйста…
Энгель даже не взглянул на сына, остановившись с кинжалом прямо перед ним. Двое магов, держащих Норта, внезапно заставили мальчика натянуться и выпятить грудь вперед. Норт понял зачем. Последний символ был нарисован на его теле. Мальчик истошно вскрикнул, заметавшись. Священный кинжал обжигал, словно пламя.
«Да прольется кровь! Да отдадим жизнь!» – выкрикнул Энгель и одним прямым ударом вонзил кинжал сыну в грудь.
