– Мне не нужна твоя жалость, – проговорила драконица. – Я не заменю тебе любимую женщину и не позволю использовать себя. Довольно!
– Ты все еще любишь его?
– Как и ты свою жену, – парировала девушка. – Я – не она.
Адемар и сам не понимал, зачем спросил. Он знал ответ и в то же время чувствовал, что не был безразличен Джаксае. Слишком многое она ему позволила, так страстно отзывалась на каждое прикосновение, словно и правда хотела близости с ним. Вряд ли думала о Норке, обнимая его плечи.
– Это не мешает тебе... – начал он.
Она не дала ему договорить, приложила пальцы к губам дракона, сказав:
– Это неправильно. Мы оба знаем, что так не должно быть.
Он перехватил ее руку, поцеловал ладонь, ответил, глядя в глаза:
– Все в нашем браке неправильно, но только нам решать, с чем мы готовы смириться и за что станем бороться.
... Адемар проснулся поздно утром. Потянулся, чувствуя приятную усталость, и снова лег на кровать. Перевалился на бок, подперев голову рукой. Лениво наблюдал за тем, как солнечный луч скользил по обнаженной спине Джаксаи, отчего ее кожа казалась золотистой, словно цветочный мед, и такой же сладкой.
Дракон убрал в сторону длинные черные волосы жены. Поцеловал плечо, шею, один за другим позвонки, спускаясь все ниже. Девушка прошептала что-то непонятное, заставив его отвлечься и прислушаться, но не проснулась. На ее губах расцвела счастливая улыбка. Во сне Джаксая казалась беззаботной, словно ребенок. Ничто в ее облике не напоминало о строгой сдержанной дочери Эллиария.
Адемару хотелось верить, что во сне она видела его, что этой ночью она была с ним, а не мечтала об объятиях другого мужчины. Чувство, похожее на ревность, шевельнулось в его душе, но дракон пытался загнать его поглубже. Он не имел права требовать от нее верности, тем более в прошлом. Джаксая честно призналась во всем. Стоило ли удивляться тому, что она успела познать любовь с другим? И все же сама мысль об этом была ему неприятна.
Чьи-то торопливые шаги, требовательный голос заставил его насторожиться. Адемар едва успел прикрыть обнаженную девушку покрывалом, как дверь открылась. На пороге стояла Аджита. Она была бледнее, чем обычно. Шелковый небрежно подпоясанный халат распахнулся на груди. Глаза девушки лихорадочно блестели, а губы шептали то ли заклинание, то ли молитву.
– Мне нужна помощь, – произнесла она, – а сестры нет. Она пропала! Ты…
Аджита, кажется, только теперь заметила, что муж был не один. Она будто превратилась в мраморную статую, лишь губы дрожали. В ее взгляде смешались удивление, боль, презрение.
– Подлец! – воскликнула она прежде, чем покинуть спальню мужа. – Ненавижу тебя! Ненавижу!
Джаксая проснулась от крика сестры. Резко встала. Не глядя на мужа, принялась собирать разбросанные по комнате вещи. Одевалась торопливо. Молчала даже тогда, когда ей требовалось помощь, словно стыдилась просить о ней.
Адемар поднялся вслед за женой. Одну за другой застегнул пуговицы платья, до которых она не могла дотянуться. Положил руки на плечи. Джаксая не повернулась к дракону, прижалась спиной к его груди и сказала:
– Я должна ей все объяснить.
– И что ты ей скажешь? Что это была случайность, ошибка? Что ты сожалеешь об этом?
Драконица вздрогнула, но не отступила: Адемар не позволил, обняв ее за талию.
– Она любит тебя так же, как ты ее, нуждается в тебе.
– Сомневаюсь.
Дракон помнил, как Аджита раз за разом отталкивала его, не потрудившись ничего объяснить. Лишь первые несколько дней он был счастлив в браке. После ему казалось, что супругу подменили. Не могла нежная, трепетная девушка, в которую он влюбился с первого мгновения, так быстро измениться. Может быть, она и была такой, но быстро устала притворяться?
