– Может быть, он бы смог вступить на правильную дорогу и служить Исламу, – раздумчиво ответил американец и долил в свой стакан из бутылки остатки кока-колы. – Только надо ему помочь.
– Вы хотите сказать, это возможно? – осторожно поинтересовался Джиад.
– Давайте поговорим об этом чуточку позже.
Джиад понял так, что Ричарду не очень понравился пылкий Абдалла, и американцу хотелось бы поговорить только с Джиадом.
– Что ж, все в руках Всевышнего. Если на то будет воля Аллаха, у нас появится такая возможность, – ответил он.
– Да, – согласился американец, подымаясь из-за столика. – Будем надеяться. До встречи.
– До встречи, – ответил Джиад, а Абдалла промолчал, угрюмо глядя на американца...
Аэродром научно-исследовательской корпорации «Геликоптер» располагался в степном Заволжье на расстоянии более пятидесяти километров от ближайшего населенного пункта. Аэродром был небольшим, поскольку садились и взлетали здесь только вертолеты. На взлетной полосе редко бывало более двух машин одновременно, хотя их было здесь гораздо больше, но они без нужды не выставлялись, находились в замаскированных подземных ангарах, так что даже снимки из космоса не могли дать полного и исчерпывающего представления о характере и особенностях объекта.
Аэродром можно было принять за базу авиасельхозтехники, тем более что специальное подразделение – несколько старых вертолетов Ми-2, выполнявшее функцию прикрытия – время от времени вылетали на химическую обработку полей. Жители окрестных станиц были уверены, что ничего другого, кроме этих старых трескучих вертушек, на аэродроме не было. Тем более что никто их этих жителей не мог похвастаться, что когда-либо бывал на объекте, который не явно, но очень надежно охранялся особым сухопутным подразделением ВВС.
Возле входа в один их подземных ангаров выстроились в линейку трое – майор войск гражданской обороны Георгий Иванисов, старший лейтенант ВВС Петр Романчук и вольнонаемная Вооруженных сил РФ Людмила Острохижа. Девушка, однако, настояла, чтобы по документам ее провели под девичьей фамилии матери – Ковалева, дабы избежать особого отношения к себе, как к дочери генерала. Все трое были в одинаковых летных комбинезонах без каких-либо знаков различия. Все стояли по стойке смирно.
Вдоль недлинного строя расхаживал генерал-лейтенант Острохижа, чуть поодаль, несколько отстраненно, наблюдал за происходящим конструктор Ринат Вагипов.
– Надеюсь, трех дней отдыха вам было достаточно, чтобы познакомиться и... подружиться? – спросил генерал, вглядываясь в лица тех, кто стоял в строю, и стараясь не задерживаться на лице дочери.
Вопрос генерала носил несколько иронический оттенок. Синяк под левым глазом, который утром был максимально замаскирован с помощью немногих подручных средств, оказавшихся в косметичке Людмилы, выдавал Петруху, что называется, с головой.
– Что с вами, товарищ старший лейтенант? – не мог не поинтересоваться генерал.
– Да так... Оступился. С лестницы упал.
– В одноэтажной гостинице?
– Не повезло, товарищ генерал-лейтенант. Если уж не повезет, так не повезет.
– Вы что, невезучий, Романчук?
– Никак нет, товарищ генерал. Обычно нет. Но... и на старуху бывает проруха.
На самом деле проруха была не у мифической старухи, а у самого Петрухи. Еще в первый день все трое решили устроить небольшой банкет с целью закрепления знакомства. Хотя магазинов на аэродроме никаких не было, майор и старший лейтенант оказались людьми запасливыми, и потому с водкой, по крайней мере, в начале банкета проблем не было.
