Влечение вечности - страница 13

. Вместо того чтобы гноить их заживо. Старики, которым больше некуда приткнуться, живут друг у друга на головах, как скот в загонах. Дети в школах дышат асбестом, в легких у них накапливается яд. Порой больные и увечные нарочно бродят по улицам во время игр, надеясь, что в них вселятся. Ведь во время игр участникам разрешены перескоки – за это полагается некоторое возмещение ущерба. Получившим тяжелые ранения бесплатно оказывают медицинскую помощь в больницах; тех, чьи тела подверглись уничтожению, щедро вознаграждают, а если при этом погибла их ци, деньги достаются членам их семей. Многие нарочно стараются попасть на глаза игрокам, жертвуют собой, чтобы спасти своих близких от голодной смерти. Каждый год мелкие телеканалы берут интервью у только что осиротевших детей, оставшихся в пустой квартире с небольшим вознаграждением. Трудно решить, завидовать им или сочувствовать.

– Вы меня слышите? – надрывается Лусы. – Вы меня…

И замирает. Кто-то появляется в поле его зрения. Ближайший фонарь в переулке освещает силуэт неизвестного, который подходит все ближе и ближе. Дворцовый мундир. Лицо в маске.

– Не дергайся, – бесстрастно произносит неизвестный.

Лусы пытается встать на ноги. Хоть он и просил о помощи, внезапно его сердце начинает учащенно биться, предчувствуя нешуточную опасность.

– Кто ты? – выпаливает Лусы. – Не подходи…

Вспыхивает слепящий свет.

Лусы поднимается, двигаясь спокойно и уверенно. Он больше не Лусы, его сознание оттеснено на второй план, слишком слабое, чтобы сопротивляться. Так что его тело круто поворачивается и уходит.

Калла толкает дверь закусочной «Магнолия», подныривает под турникет и смотрит на свой браслет, отсчитывающий время. Уже поздно, скоро полночь. Почти пора в колизей. Снаружи громко лязгает и грохочет Сань-Эр, вторгается шумом в открытые окна закусочной. Города-близнецы и не думают засыпать, несмотря на поздний час: в ресторанах выполняют заказы, работа борделей в самом разгаре, людские потоки по улицам движутся безостановочно.

Почти все улицы в Сане ведут к колизею, потому что к нему примыкает Дворец Единства, и упаси небеса доставить дворцу хоть какое-нибудь неудобство. Базар в стенах колизея – единственный в Сань-Эре, расположенный под открытым небом. Товары здесь предельно дешевые, еда – наименее полезная для здоровья, как это только возможно, и Калла даже близко к нему не подходит. Долгое время она обходила стороной эту часть города. И все эти годы от осознания, что король Каса совсем рядом, а она бессильна, у нее внутри жарко кипел гнев, вынуждая ее держаться подальше от дворца, пока не наступит день, когда она сможет раскрыть свои карты. Ей и в голову не приходило, что кто-то узнает ее так далеко от дворца. Наверное, ей следовало действовать осторожнее.

Вместе с тем она сомневается, что сама выдала себя.

– Илас! – Калла срывает маску, приглушающую голос, и зовет снова: – Илас!

Посетители закусочной почти не обращают на нее внимания. Внутри так же многолюдно, как и на улицах: старичье в майках дымит сигаретами и обливается потом, от которого грязный пол становится еще и скользким. В отдельных загородках у стен теснится безнадзорная школота, вопит, режется в карты. Только Илас в другом конце зала поднимает глаза. Захлопнув книгу учета, в которую до этого что-то записывала, она закатывает бледно-зеленые глаза и отходит от кассы.