Нет, она и до этого это делала, само собой, но только когда играла сама по себе. Ни разу не видел, чтобы она с кем-то взаимодействовала. И ночью я не спал вместе с Алисой. Слушал колыбельные, что она пела для Евы.
К счастью, на производстве удалось быстро уладить все вопросы. Начальник смены уволен за халатность. Он не проверил должным образом оборудование, и тем самым из-за перегрева главного двигателя выплеснулось наружу раскалённое масло. Благо рабочие не пренебрегают защитой. Я строго за этим слежу! За несоблюдение техники безопасности у меня огромные штрафы.
Один рабочий получил ожог кисти. Но по камерам видно, что перчатка слетела как раз от того, что он пытался перекрыть вентиль и случайно зацепился за штырь на стене. А второй плохо заправил штанину в специальный ботинок. И рискует сейчас и вовсе остаться без ноги. Я не стал наказывать второго рабочего за оплошность, по договору я имею право в этом случае не выплачивать ему компенсацию, но парень сам себя наказал. Поэтому оба работника получили немалые деньги, а горе-начальнику производства грозит до трёх лет лишения свободы.
Не знаю почему, но мне захотелось лично познакомиться с дедушкой Алисы. Именно поэтому я решил оставшиеся дела оставить на зама и вылетел утренним рейсом, а не вечерним, как изначально планировал.
На первый взгляд, Игнат Фёдорович показался мне довольно строгим, но при этом излишне простым.
Человеком слишком доверчивым и уступчивым. Но про уступчивость: что-то мне подсказывает, что ему сложно отказать именно единственной внучке. Потому, как я бы на его месте не позволил уехать работать в дом к незнакомому мужчине. Хотя он, конечно, не знает о том, что помимо нас троих дома никого не будет. Разве что прислуга, но и то, она работает в определенные часы. Не терплю посторонних в доме!
Я забрал Алису и Еву домой тем же вечером, когда у дочери случилась её последняя на данный момент истерика. Благо больше за минувшую неделю у дочери этого не повторялось. У Евы не повторялись, а у Алисы начались…
Нет, слава богам, не такие, как у моей дочери истерики, но увидев на стенах головы убиенных животных, она вопила так, что я чуть не оглох. Хорошо, что Ева в этот момент была на моих руках, и не сильно напугалась, просто округлив свои глазки, смотрела, как выла Алиса, при этом топая ножками.
Пришлось немедленно поубирать все трофеи и шкуры, включая шкуру тигра из моего кабинета. Алиса частенько ко мне туда заходит, уточняет те или иные вопросы. Очень скоро я обратил внимание на то, что она на меня смотрит влюблёнными наивными глазкам. И, кажется, уже совсем не боится.
И я бы с огромным удовольствием разложил бы её перед собою, и даже не один раз, но ей едва исполнилось восемнадцать, а я почти вдвое старше её. Я всё это очень хорошо понимаю, но бл*дь, у меня аж яйца звенят, когда она в своём коротком домашнем платье тянется за молоком в холодильник. Или за печеньем, что лежит в верхнем шкафчике!
Она, конечно, переставляет его потом в нижний шкаф, но именно я раз за разом перекладываю печенье снова наверх и, словно подросток, подглядываю за тем, как она вновь тянется за печеньем, едва не полностью при этом оголяя аппетитный орешек в недорогих, но очень симпатичных кружевных трусиках. Я точно знаю, что делает она это не намеренно, скорее даже не обращает на это внимание.
Потому что меня зачастую даже рядом нет, когда она это делает.
