Дедушка у меня немаленького роста, но всё же ему для того, чтобы заглянуть в глаза Тумуру, пришлось высоко поднять голову.
Первое, о чём я подумала, это то, что дедушка, также как и я, может испугаться Тумурзорига.
— Добрый день, Игнат Фёдорович! — дедушка скорее рефлекторно отвечает на рукопожатие. — Я Тумурзориг Тодаев, ваша внучка любезно согласилась присмотреть за моей дочерью в моё отсутствие!
— За какой дочерью? — дед удивлён, но не напуган, я поднимаю взгляд вверх и смотрю прямиком в глаза Тумурзорига. Сейчас я не боюсь его. Взгляд Тумура Тодаева по-прежнему острый и прожигающий, но он не пугает меня сейчас так, как это было две недели назад, там, в холодном сыром подвале.
Снова воспоминания устрашающими картинками всплывают в моей памяти. Но я не могу показать своей паники при дедушке, и поэтому, прикрыв глаза, немного пошатнувшись, тихонько делаю глубокий вдох.
— Она спи... — не успела я проговорить, как из палаты раздаётся довольно сильный плач Евы.
Тумур резко среагировал, и хотя я тут же быстро вошла в палату вслед за ним, Тумурзориг уже держал дочку на руках и прижимал её к себе.
Еве, скорее всего, приснился страшный сон, она долго не успокаивается, выгибается и бьётся в истерике.
На её крик прибежало несколько врачей. Мне стало не по себе, и слёзы сорвались с моих глаз, ведь сердце разрывается, глядя, как она кричит надрывается.
— Давайте уколю! — к Еве с набранным шприцем приближается молодая медсестра. С явно намеренно расстегнутыми лишними пуговицами в зоне декольте.
— Не надо её колоть, — твёрдо произношу, и чуть ли не силой забираю девочку из рук отца.
Ева тут же обвивает мою шею своими тонкими ручками и, покричав ещё с полминуты, начинает потихоньку затихать.
— Алиса, вам ведь нужна работа? — я не отвечаю, сердце так сильно щемит, что я не могу ни о чём думать, кроме как о Еве. Неужели Тумурзориг говорил мне именно об этом плаче девочки. Это же просто невыносимо слышать, как надрывно рыдает ребёнок. — Алиса, останьтесь с нами в качестве няни, — отец Евы делает глубокий вдох, — пожалуйста! С Евой ещё никому не удавалось так легко справиться. Вы первая!
— Где мама Евы?
— Умерла!
— При родах?
— Нет!
— Я останусь с Евой! — к чему всё это спрашиваю, не понимаю. Я же даже раздумывать не собираюсь. Если девочке хоть немного со мной легче, я буду рядом с ней.
— Спасибо!
Тумурзориг явно перенервничал, потому как с очень сильно напряженным лицом быстрым шагом вышел из палаты.
— Алиса, ты уверена, что справишься? Это же не зверюшка какая.
— Я знаю, дедуль. Но как её оставить?
Дедушка ещё какое-то время поворчал, но скорее просто для порядка, после успокоился, и уехал, оставив для меня мой старенький телефон. И вещи. Слава богу, я смогла убедить его забрать продукты, все, кроме пирожков со щавелем, которые сейчас за обе щеки уплетает Ева!
Тумурзориг
Конечно же, уехав, я не мог на этот раз быть настолько опрометчивым. Я установил прослушку на телефон и попросил Макара Андреевича передать его Алисе, я целиком и полностью их контролировал, на протяжении всего времени, пока отсутствовал. Просто вставив в ухо наушник, занимался своими делами, я слышал всё, что происходило в палате Алисы и Евы.
Мне очень понравилось то, как она находит общий язык с моей дочерью. Никаких требований и строгих нот в голосе. Рассказала наизусть не меньше пяти достаточно длинных сказок. А ещё, судя по тому, как она хвалила Еву, я понял, что каким-то образом Алиса научила мою дочку строить башню из кубиков.
