Я не успеваю ответить. По радио начинает играть другая песня, и что-то резко происходит. Мелкая подпрыгивает на месте, делает громче и хлопает в ладоши. А потом… поет. И, мать его, это прекрасно. Это самое прекрасное, что я когда-либо слышал.
Узнаю Maroon 5 «This love»: Алена не попадает в высокие ноты и забавно двигает руками, но я впитываю каждый миг. Потому что сейчас она как никогда открытая и веселая. Не кукла, а живая девчонка, которую я заметил на новогоднем концерте несколько лет назад. Спасибо Ветрову, заметил, не знаю, как раньше не замечал – слепой был, не иначе. Она ведь любой Меган Фокс фору даст. Особенно в мозгах. Я никогда не думал, что малышки с интеллектом могут быть такими сексуальными.
И вот эта зараза изображает пальцами барабанные палочки, колотит воздух и поет припев.
– I have no choice… cause I won't say goodbye anymore*.
Наклоняется ко мне, а я поддаюсь дурацкому порыву и подпеваю.
– Во-о-оу, во-о-оу.
Когда начинается реклама, мы смеемся вместе.
– Любимая песня? – спрашиваю я.
– Откуда знаешь?
Спалился, но не парюсь.
– Интернет.
Я тот видос, где Аля флешмоб в университете устроила под эту песню, раз сто пересмотрел.
Она хитро щурит глаза, а я пожимаю плечами. Паркуюсь на заправке и беру кофе с хот-догами. Мы едим, сидя на капоте, как в последний раз.
В какой-то момент Аля громко шмыгает носом.
– Только не заболей после вчерашнего, я вроде бы очень старался быть грелкой.
Намеренно смущаю мелкую и кайфую от того, как вспыхивают ее щеки. Она так теряется. Смешная. Не замечает даже, что пачкается: в уголке рта остается ее любимая горчица – ну, судя по тому, сколько она в бутерброд залила. Потянувшись, я стираю ее пальцем и задерживаю ладонь на щеке дольше, чем нужно бы.
И вся эта странная хрень снова между нами. Замедляет время, делает воздух каким-то густым, фиг продохнешь. Аля улыбается, и стена будто рушится – я обнимаю ее.
Она потрясающая.
Весь мир узнает, что она – моя девочка. Я никому больше не позволю и пальцем ее тронуть.
Продолжаем путь мы уже молча, но это приятная тишина, такую не хочется тревожить дурацкими фразами. Я открываю рот, лишь когда полностью уверен в каждом слове и прокрутил речь в голове несколько раз.
– Уже говорил, но извини меня. Дерьмово поступил, когда мы в первый раз...
– Я поняла, – обрывает меня резко.
Кивнув, я настырно продолжаю дальше. Хочу договорить.
– Не буду оправдываться, хотя все вышло так… неспециально. И я жалею об этом каждый день. Хочу просто оставить все дерьмо в прошлом и честно обещаю каждый день жопу рвать ради твоей улыбки.
Я говорю, как чувствую, может, поэтому звучу по-дурацки. Но главное – Але нравится, я вижу по ее лицу.
– Побереги задницу, она у тебя красивая, – хихикает зараза.
Мы проезжаем указатель – до города остается сто километров. И я уже расслабляюсь, когда машина вдруг издает странный звук, а затем перестает ехать.
Я давлю на газ, но ничего. Приходится сбавить скорость и припарковаться на обочине. Пробую завести, но реакции ноль.
– Что за?
***
* А у меня нет выбора, потому что я больше не скажу «прощай», – строка из песни «This love» группы Maroon 5
20. Глава 20
Аля
Олейник злится и молчит, потому что ни одна мимо проезжающая машина не останавливается. Марат даже собирается вызвать эвакуатор, а я, не выдержав, выхожу на дорогу. Пару раз машу рукой и рядом с нами наконец тормозит черный джип.
