Фургон тронулся, и я глянула в окно. Заснеженные улицы сверкали, как обручальные кольца, покрытые росой. Тёплые огни из домиков пробивались сквозь мороз, создавая уютные ландшафты. «Только вперед», – думала я, не обращая внимания на недовольные взгляды Мираэль и Зейна, которые сидели поодаль и перешептывались. Я лишь усмехнулась, как будто между нами была невидимая стена, защищающая меня от их холодности.
В аэропорту все пошло как по маслу. Чувствовала себя уверенно, когда мы вышли из фургона и направились к регистрации. Сердце билось в такт ожиданию – полет в Оттаву, где меня ждет лед и сияние прожекторов, предвкушение, что за семь часов улечу в другой мир. Ариана, с ее короткими черными хвостиками, улыбнулась мне своим искренним и добрым взглядом. Я ответила ей тем же, и на душе стало теплее. Когда я зарегистрировалась на рейс, узнала, что место рядом с Арианой, ее у окна, мое с краю. Зейн и Мираэль устроились рядом, вписываясь в атмосферу влюбленной пары, обсуждая свои потрясения при мысли о соревнованиях. «Меня это не трогает», – с улыбкой думала я, обнимая свои мысли и мечты, как саму себя.
Надежда, как всегда, с серьезным выражением лица, сидела впереди, и, оглянувшись, просканировала самолет. Далекие ряды кресел стали мне спокойной точкой, с которых надо начинать взлет. Пилоты поприветствовали нас – все еще нахлынули детские воспоминания о том, как я с матерью наслаждалась полетами в детстве. Инструктаж бортпроводников вывел меня из грез: простое, но важное – пристегните ремни, ох, как же было приятно забыть о них!
Как только самолет взмыл вверх, мир за окном вдруг раскрылся. Я смотрела вниз – старые привычные округлости снежных полей, огни городов, как неоновые звезды в огромной вселенной. И каждую минуту я впитывала в себя моменты полета: как самолёт набирает высоту, я чувствую себя легкой, неподвластной притяжению. Все эмоции, которые я хранила в своем сердце, расправлялись с крыльями, мечтая об идеальных выступлениях, о том, как скольжу по льду, словно порхающий снег. На мгновение я забыла о конкурентах и их взглядах, только я, моя музыка и уходящий вдаль мир. Однажды, когда я достигну вершины, я обниму эти полеты, как своих лучших друзей, и они всегда будут рядом, поддерживая в мгновения успеха и неудач. И до тех пор, пока остается лед, у меня всегда будет направление – вперед, к новым вершинам.
– Мы с тобой толком не познакомились, – обратилась ко мне Ариана. – Ты та самая Эмма Розенберг?
– Да, – ответила я, прикрывая глаза.
– Ты мой кумир, – произнесла она, и такие слова совершенно удивили меня.
– Почему? – усмехнулась я, открыв глаза и глядя на неё.
– У тебя очень сильный тренер, – ответила она с восторгом. – Я мечтала попасть в команду Тины Розенберг.
– А я мечтала работать с Надеждой Ньюман, – хмыкнула я.
Ариана слегка смутилась от моего ответа, и я, надевая наушники, закрыла глаза. Музыка начала затягивать меня в свои объятия, и вскоре одолел сон. Однако меня разбудила Ариана, толкнув в плечо. Я недовольно открыла глаза и посмотрела на неё.
– Эмма, ты как будто в облаках, – с улыбкой произнесла она. – Ты совершенно не волнуешься?
Я с трудом собрала мысленные нити. Как можно не волноваться, когда вся жизнь сводится к этому единственному моменту на льду? Я ловлю себя на мысли, что волнуюсь даже больше, чем в прошлый раз. Арена оживает в моем воображении, но я делаю глубокий вдох и отвечаю:
