За направленным до ближайшего магазина Маркусом увязалась и Лиа, желающая хоть на полчаса смыться из-под гнёта домашнего тирана-эксплуататора. Непомерно суетливая мать и пяти минут не давала спокойно посидеть, то гоняя по мелким поручениям, то нуждаясь в слушающих её ушах и поддакивающем каждому слову рте.
В торговом центре открылся новый отдел под довольно броским названием «Отчаянный приколист». Страшные маски и игрушечные пластмассовые ножи с уходящими в рукоятку лезвиями соседствовали с бокалами пикантных форм, имитациями на пачки жвачки, бьющие слабым зарядом тока, и многим другим, подходящим под тематику магазина.
Лиа намеренно задержалась в магазинчике, чтобы насладиться долгожданным одиночеством на обратном пути. Тем более, погода располагала к неторопливым пешим прогулкам: солнце выглядывало, припекая плечи и спину в чёрной футболке, и снова пряталось за пушистыми кучевыми облаками, давая время остыть; ласковый южный ветер играл с кончиками волос и ненавязчиво щекотал ими шею.
Вышагивая по узкой асфальтированной дорожке, она тянула время за разглядыванием чужих домов. И чем ближе подбирался поворот, за которым начиналась их улица, тем сильнее замедлялся её темп. А оказавшись напротив коттеджа, где жил пожилой сосед, со слов Мартишы с прогрессирующей деменцией, Лиа и вовсе остановилась.
Белоснежный дом с тёмно-зелёной крышей оброс одной новой броской деталью, цепляющей глаз и вынуждающей недоверчиво всматриваться в неё. Нечто странное висело на верхней балке для штор на летней веранде коттеджа, вроде декорации на Хэллоуин. Но Хэллоуин аж через два месяца, да и украшение единичное.
Робко ступив на территорию соседского участка, Лиа крадучись подобралась ближе.
Пугало распотрошённой кошки с торчащим наружу веером рёбер выглядело до того реалистично, что её горло сжал болезненный спазм, в то время как из груди рвалось сиплое, как у заядлого курильщика, пробежавшего марафон, дыхание. Солнце выглянуло из-за облаков, и его лучи скользнули по переливающимся влажным блеском кишкам, на которых висело животное, как на толстых шерстяных нитях бурого цвета. Поверх белой краски ограждения неровными, хаотичными мазками, словно специально, тонким слоем растёрли кровь, что постепенно запекалась прямо у неё на глазах.
Лиа до последнего старалась хвататься за мысль о мастерски выполненной декорации. Но стоя всего в паре метров от мёртвой кошки, благодаря чему отчётливо ощущая гнилостный запах разложения, она не могла и дальше обманывать саму себя.
– Маркиза?! – внезапный вопль пожилого мужчины заставил её вздрогнуть и перевести ошарашенный взгляд на окно. Их глаза встретились, и полулысый старик, в мгновение переменившись в лице, неистово закричал: – Ты?! Ты! Тварь безжалостная! Да это тебя надо так изуродовать! Дрянь паршивая! Стой, где стоишь!
Сильно заваливаясь на правую ногу, он скрылся из виду, а Лиа, не в силах пошевелиться, стояла и смотрела на пустое окно. И даже когда распахнулась входная дверь и старик появился на открытой веранде, держа в руке охотничье ружьё, она не сдвинулась с места.
Кто-то схватил её за руку и дёрнул в сторону, чуть ли не уронив на землю.
– Куда?! – взревел старик, вскидывая ружьё.
Лиа не чувствовала и не понимала, что бежит со всех ног; казалось, что её скорее кто-то тащит за собой, на кого она даже не посмотрела, всё ещё будучи привязанной взглядом к быстро удаляющейся соседской веранде. И лишь когда грудь пронзило насквозь сотней длинных иголок, грубо сковало в клетке из боли, лишая её возможности сделать даже один крохотный вдох, Лиа запоздало повернула голову и попыталась вырвать кисть из чужих пальцев.
