Поумнел я к совершеннолетию. В какой-то момент мне стало понятно, что если мать, которая точно не на кладбище, не хочет видеть родного сына, то это не потому что ей кто-то мешает. И что мачеха не такая уж злая стерва, и ей от меня тоже досталось, а отец… Отец как все, бывает и хуже.
И теперь, когда я думаю, что уготовил собственным детям такую же участь, меня охватывает ужасное чувство вины. И я не могу для себя решить: что же хуже, паршивая мать или ее полное отсутствие? В идеале Юльку заменить бы кем-нибудь, но… Кем? Все бабы, кого я знал – это продажные твари, которые только и думают о наживе. А дети… Им на своих-то плевать, а что говорить о чужих, посторонних?
Перед встречей с Юлей, я не переставая кручу в голове, что же мне с ней делать. И прихожу к выводу, что пригреть подобную вертихвостку – это приучить детей к манипуляторше. Она будет их воспитывать из рук вон плохо, а скорее вообще будет заниматься чистым вредительством: настраивать против меня, жаловаться… Зачем? Лучше найму хороших нянек.
И когда Юлька является на разговор, я осознаю, что и говорить-то не о чем. Пустить пыль в глаза у нее не выйдет, а ничего честного, доброго и путного она мне не сообщит. Однако кое о чем поговорить надо. О ее хреновых перспективах.
– Привет, дорогой, – Юля рассчитывает на эффектное появление, но, глядя на потускневшее личико с синяками под глазами, я лишь усмехаюсь. Еще и явная припухлость. Похоже Юлечка полюбила прикладываться к бутылке. – Я скучала.
– А я нет, – делаю шаг назад, чтобы она ко мне не прикасалась. Мерзко. – Давай без сценических постановок. Идем.
Юрист тут же. Его лицо абсолютно нейтрально. Однако я не могу похвастаться тем же самым. Мне противно.
– Ты стал таким строгим. А где мои дети? Я хочу с ними увидеться.
– У тебя нет никаких детей, – рявкаю. Но Юлька не успокаивается:
– Как это нет? Есть! Я их родила, или ты забыл? И я требую, как мать, чтобы ты мне их показал. Они ведь по мне скучают!
– Они тебя не помнят, – мы заходим в гостиную, и я сажусь за стол. Юля устраивается напротив. Видя мое раздражение, она решает сменить тактику:
– Пашенька, я так по тебе соскучилась. Я все два года только и думала о тебе, я осознала, какая это ошибка, что мы разошлись. Но ведь мы эту ошибку можем исправить, ведь правда? Ради нас двоих и ради наших общих детей!
Я смотрю на свою бывшую и думаю о том, что я был конченым идиотом, что в свое время повелся на ее сказки. И сейчас, слушая как она щебечет, я просто удивляюсь что когда-то всерьез воспринимал весь ее бред. И даже считал Юлю главной любовью своей жизни.
– Так вот что я хотел тебе сообщить, дорогая бывшая женушка, – иезуитски улыбаюсь. Оценив мой тон, Юлька притихает: – Или ты сейчас пишешь отказную от детей, или тебя ждет уголовное дело.
– Интересно за что? – хмыкает.
– Знаешь как говорят? Был бы человек, а статья всегда найдется, – откидываюсь на спинку стула, – Еще вчера ты могла на этом заработать. Но свои возможности ты упустила. Кстати не в первый раз. Так что сейчас у тебя есть шанс просто выйти сухой из воды. Потому что завтра мне уже будет плевать, что там станет с тобой и твоим беспутным мужем. Кстати, как там его многочисленные бизнесы?
– Зря ты думаешь что я на это поведусь, – подается вперед, – Это мои дети. И я имею право всегда, в любой момент времени к ним вернуться. Чуешь? И все твои угрозы ни к чему не приведут. А еще у тебя нет ни одного шанса лишить меня родительских прав. Любой суд встанет на мою сторону! Но у тебя есть еще шанс со мной сойтись. Да, Паша, я тебя прощаю за грубость.
