– Здравствуйте, мира и счастья вам. Кто вы и как вы здесь оказались? Я вижу по вашим глазам, что вы знаете многих здесь присутствующих еще с тех времен, когда они скрывали свои таланты, и зубрили научный коммунизм?
– Я еврей, – ответил мужчина на первый вопрос. – Это моя дочь Вера. Она меня сюда пригласила, – кивнул он на молодую женщину.
– Удивительный ответ, – сказал Игорь, – обычно люди называют профессию, или фамилию. Однако диалог завязался и требует продолжения. Раз уж так, позвольте развить тему?
– Не вижу препятствий.
– В таком случае, что для вас еврейство?
– По профессии я архивариус, – сказал собеседник, – зовут меня Киянтовский Викентий Юсуфович. Родился в 1931 году в Дербенте. Долгое время служил в Московском историческом музее. Последние двадцать лет работаю евреем. Я увлекся галахой. Это еврейский закон. Я увидел, что законы всех европейских стран это комбинация галахических законов. А чтобы изучить предмет, мне, москвичу, понадобилось изучить язык. Так в 50 лет я оставил бизнес и выучил первую букву еврейского алфавита.
– То есть до этого вы не знали ни иврит, ни идиш?
– Ни полслова.
– В 22 года, – вступила в разговор Вера, – папа впервые попал в Израиль. Это изменило его сознание. Он приехал под впечатлением домой и сказал, евреи это не национальность, это судьба. Нашел синагогу не далеко от нашего дома и стал туда ходить. Вот так в один момент папа взял и круто изменил свою жизнь. Хотя до этого был искренним атеистом. И я вам клянусь, это не было по принуждению. Мама потом говорила, я напишу роман, как жить с религиозным фанатиком.
– Она так считала?
– И считает по настоящий день. Для нее, все люди, которые обретают какое-то знание, фанатичны.
– Хочу уточнить, что я не религиозный еврей, – сказал Киянтовский, – поскольку в зрелом возрасте религиозным стать нельзя. Но еврейство это моя идеология. Есть верующие евреи, а я знающий.
– Очень интересно. Значит, вы знакомы с Торой?
– Знаю почти наизусть.
– Но при этом, вы не считаете себя религиозным человеком?
– Нет, я скорее исследователь.
– Прошу прощения, – спохватился Игорь, – я не представился, меня зовут Гуревич…
– Игорь Аркадьевич, – закончил Викентий Юсуфович, удивив его знанием имени. Мы видимся первый раз. Но я знаю вас через моих друзей, и они хорошего мнения о вас. Поверьте мне, это дорого стоит. Их положительная характеристика в некоторых ситуациях может оказаться для вас сродни чуду. Как, например, знамение Ною строить ковчег перед всемирным потопом.
– Ну что же, мне сложно продолжать разговор на религиозную тему, тем более со знатоком этого вопроса. Но раз уж разговор у нас зашел о еврействе, скажите, чем, по-вашему, евреи отличаются от не евреев?
– Еврей это не национальность, это судьба.
– Вот как? Интересная точка зрения.
– Именно. Нет сомнений в том, что условия, в которых жили евреи в России, стали благодатной почвой для зарождения любых идей, обещавших спасение, будь то каждому человеку отдельно, как это предлагала хасидская община, или всему народу, как утверждало сионистское движение. Первые сионистские организации возникли именно в России. Сколько лет у нас не было собственного государства, сколько лет нас пытались уничтожить, и что? Ничего у них не вышло. А знаете почему?
– Боюсь высказать неверное предположение.
– Все благодаря еврейскому воспитанию.
– Чем оно обособлено от не еврейского?
