Несколько бокалов хорошего израильского вина сделали свое дело, и поведение Новикова стало несколько развязным. В их сторону уже начинали неодобрительно посматривать. На подобных мероприятиях не любят хулиганов. Лев же был из числа уличных мальчишек. Он смог выбиться из уличной шпаны, до финансиста государственного масштаба. Сначала торговал джинсами и пластинками, потом менял валюту и золото, а когда пришло время, одним из первых обратил внимание на зарождающийся финансовый сектор экономики. Сначала фирма по продаже русских сувениров за рубеж, потом бартерный обмен свинца на автомобильные аккумуляторы, и вот уже покупка первого банка. Как человек Новиков не был интересен Игорю, но он был владельцем нескольких банковских групп. Кроме того ему принадлежала платежная система «Пионер», которой пользовались без исключения все банки в России. Так или иначе, разговор стоило поддержать.
– Там что там у вас на острие свободной прессы? Неужели кто-то посмел посягнуть на завоевания демократии? Вновь ввели цензуру?
– Ну как сказать, тут все не так просто. Ты зря удивляешься, нужно постоянно присматривать за этой не добитой красной хунтой. Ничего, ничего мы еще их всех выкинем из кремля, дай только срок. Кстати разреши представить, Юлия Павловна Синявская, надежда и опора современной журналистики. Как говорили в былые времена, проверенный, наш товарищ. А это мой большой друг, гений цифр и маг калькуляторов Игорь Гуревич.
Данную женщину Игорь заочно знал. Огненно-рыжая прическа была ее фирменным знаком. Она постоянно мелькала на различных шоу, и практически не сходила с радиоканалов. Борец за идею, гонитель коммунистической чумы, ярый защитник либеральных идей. Скандал и еще раз скандал, вот все чем можно было ее характеризовать. Ее бы уже давно признали невменяемой и закрыли бы в какой-нибудь отдаленной психбольнице за ее постоянные провокации власти, но ее муж был крупным бизнесменом, и его связи оберегали ее. Журналистка кивнула Игорю и продолжила прерванный его появлением разговор. Вокруг нее стояло еще несколько личностей, в том числе из медийной тусовки, который с первого взгляда, не представляли интерес для Игоря.
– Так о чем я говорила? Ах, да, я никогда не призывала кому-то тыкать вилкой в лицо. Это все поклеп плебеев! Я сказала, что если еще раз хоть одна падла посмеет мне помешать выполнять мою работу журналиста, то я возьму вилку и воткну ему в лицо. Я на том митинге присутствовала как репортер газеты, а ни как «манька с трудоднями», которой нечего делать. Потому тот ментенок не имел права меня задерживать. Я стояла на митинге оппозиции. У меня было удостоверение прессы, было служебное задание. И не смотря на это меня скрутили, и как какую-то шавку бросили в воронок! И что мне остается делать? Если государство, которому я плачу налоги, не может меня защитить, значит, я буду защищать себя сама. С вилкой, с обрезом, да хоть с самурайским мечом.
– Дорогая моя, по-моему, ты как это говорят…Мало мало говоришь неправду? – вставил реплику Новиков, до этого явно получавший удовольствие от визгов журналистки.
– Я? Что ты имеешь в виду? Ты думаешь, я не смогу наказать эту погань? Думаешь, у меня дрогнет рука?
– Я не про это. Я имел ввиду налоги. Разве ты платишь налоги в России? Ты же гражданка Израиля? Или я чего-то не знаю. Просто для меня вопросы налогов очень важен.
