- А что за Черный лорд? - удивился он еще больше. - Я о таких не слышал даже.
- Никто не слышал. Пока…
Ульрис жестом фокусника достал из-под мантии явную заготовку — заколдованный свиток с какими-то черными и розовыми завитушками, подобные которым продавались в книжных лавках. Это были не книги в твердой обложке, в каких по королевскому закону надлежало издавать лишь научные трактаты, а сочинения художественного свойства, популярные у мечтательных барышень и дам. Волшебные свитки были дешевле в изготовлении и менее долговечны — зато легче по весу и удобно помещались в дамские сумочки.
- ...Пока одна из самых популярных ныне живущих сочинительниц Алиока Пестрая его не выдумала, - продолжил лорд Кетим. - Изволь ознакомиться.
- Не буду я это читать, ты издеваешься, что ли? - возмутился Маркал, список чтения которого был укомплектован на год вперед — и, разумеется, серьезными книгами, из которых можно было почерпнуть знания по интересующим его темам, а не свитками с какой-то женской галиматьей.
- Нет, будешь читать, - безжалостно отрезал лорд Кетим. - И мало того, будешь запоминать все детали, а я потом проверю, как ты запомнил.
В том, что Ульрис на самом деле не шутит, Маркал убедился не сразу, а когда понял — пришел в отчаяние. Его друг горел идеей не просто изменить его, а уничтожить полностью и воссоздать заново, сделав из принца некого Черного лорда — собирательного тошнотворно- глянцевого персонажа, обожаемого, как выяснилось, половиной женщин королевства.
Этот плод безумной фантазии романистки - старой девы обладал чудовищно гротескными чертами, призванными подчеркнуть его сексуальность: неземной красоты внешностью, поразительной остротой ума, странной резкостью характера, которая, впрочем, исчезала, стоило оказаться поблизости главной героине сего сентиментального трактата.
В каждой главе - буквально ежеминутно - Черный лорд поражал окружающих ловкостью, удачливостью, приятными манерами, высокородным происхождением и одновременно богатырской силой, как у выходца из самого низкого сословия (как он ее приобрел, в произведении не уточнялось), уникальными магическими способностями и в темной и в белой магии одновременно. А главным козырем героя было трагическое прошлое и таинственная манера говорить о нем.
Черный лорд стал Черным лордом потому, что был «хуже, чем темный», загадочно сообщалось в сочинении литературных дел мастерицы. В то же время ничего, что могло бы отвратить романтических читательниц, герой, разумеется, не совершал на протяжении всего свитка. Так что все темное и опасное в нем выражалось лишь в том, что всякий раз, стоило любовной интриге с главной героиней исчерпать себя, как Черный лорд печально сообщал ей, что быть с ним рядом опасно, и исчезал, как там говорилось, «в тумане», позволяя героине страдать следующие десять-пятнадцать витков. После чего снова объявлялся, и вся интрига начинала закручиваться заново по той же канве.
Так повторялось несколько раз, и каждый раз, читая про туман и страдания, Маркал боролся с желанием бросить бездарное сочинение в огонь. Он дочитал из чистого упрямства, но облегчения это не принесло — к его изумлению, в самом конце пергамента не обнаружилось, собственно, конца. В одном из финальных абзацев, правда, красовался поцелуй — первый и последний во всем свитке, но потом герой снова исчез в тумане, а героиня смотрела ему вслед «голубыми глазами, в которых отражалось голубое небо».
