– Нам сюда, – торможу у своей двери, открываю, пропускаю вперед парочку. – Проходите, осматривайтесь, привыкайте. Матвей, не стесняйся, покажи няне, где у нас что.
Эти двое проходят в гостиную. Олеся осматривается, улыбается. Наблюдаю за ней исподтишка. Девочка, конечно, красивая. Цену себе знает и подает себя выгодно. Интересно, почему в няни? Побеседовать у нас путем не вышло, то и подкупило, что интерес к ребенку проявила, а он типа одобрил.
– У вас уютно, Михаил Иванович, – Олеся отвешивает комплимент. – И светло, и просторно. Ничего лишнего. Я тоже за минимализм в интерьере.
– Мхм. Можно просто Михаил и на ты. Так, Олеся, вот твоя комната, – закатываю чемодан новой жилички в свободную спальню. Иду к другой. – Здесь Матвея поселим. Там, – указываю на еще одну дверь, подальше, – моя. Неприкосновенная, – акцентирую внимание на важной детали. – Без разрешения не входить, без меня не шариться.
– Само собой, шеф, – кокетливо соглашается нянька.
А вот этого не надо. Вопросительно поднимаю бровь, Олеся понимает, что перегнула. Скромно потупила глазки. И все-таки играет. А подруга ее нет. Стрекоза отбила все желание на игры реагировать. Одним взглядом растоптала мое ЧСВ, изрекошетила.
– Все, располагайтесь. Матвей, – присаживаюсь перед пацаном на корточки. – Ну, ты это… не ори, ладно? Олесю слушайся. Не подводи Настю. Окей?
Таращит глазенки, ресницами длинными хлопает, но кивает.
– Вот молодец. Ну все, беги, развлекай свою фею, – поднимаюсь и хочу побыстрее слинять к себе. Выспаться, а потом уже думать что дальше.
– А–а... Михаил, – останавливает меня Олеся, – что входит в мои обязанности?
– Ах, да. Следишь за ним, – показываю на ребенка, – круглосуточно. Кормишь, поишь, играешь. Купание там, прогулки тоже. Что еще детям надо я не знаю. Ты же няня, ты и думай.
Резковато получилось. Зато границы дозволенного очертил. Не с порога же ее в кровать тащить. И вообще надо разборчивее становиться в связях. Олеся может, как и все, быстро наскучить, а Матвей у меня неизвестно как долго пробудет, так что надо пока с горизонтальными отношеньками с нянькой повременить.
Разворачиваюсь и ухожу к себе в комнату. Заваливаюсь в кровать прямо в одежде. Какое–то время прислушиваюсь что там за дверью, но все тихо.
Мыслями возвращаюсь к разговору с "доброй феей". Глазищи эти… с ненавистью. Так и мерещатся, в какой угол ни гляну. Везде они.
Вот же… пигалица. Прямая и бесстрашная. Но именно это мне в ней и понравилось. А еще вспоминаю реакцию ее и свою, когда она передо мной на коленях стояла. Эх, сюда бы ее, да позицию на репите до рассвета… Ну и что, что Настя не в моем вкусе. Это я сразу ее не разглядел, а так вполне симпатичная. Натуральная.
Незаметно проваливаюсь в сон.
Где–то на задворках сознания слышу стук в дверь, но сил отреагировать нет.
11. 11. Настя
Мечусь по дому весь вечер, не могу найти себе занятие. Мысли заняты Матвеем и Лесей. Как они там? Нашли общий язык, подружились? На Медведя мне плевать, а вот малыш и подруга…
Голова начинает болеть от бесконечных взмахов. Прогоняю из нее непристойные картинки с участием Леси и Медведя и брошенного, залитого слезами Матвейки. Нет-нет, не может такого быть, должно же благоразумие быть у взрослых? Морщусь, вспоминая похотливый взгляд шефа на Олесю. Кобелина! Лучше бы о ребенке заботился, а не под юбки заглядывал.
Десятый раз хватаюсь за телефон, жду звонка или смс от Леськи. Что, сложно, что ли, ей поделиться впечатлением от новой работы?
