Он пролетел мимо меня, задев плечом, и я выронил телефон. Чудовище открыло пасть, набрав перед этим воздух в огромную грудь, и зарычало так, что в глазах у меня потемнело. Мы все, превратившись в одну человеческую массу, рванули назад, к раздевалкам, но тех, кто шёл первыми изначально, кроме Вити, чудовище уже рвало на части. Рядом с нами летали кишки и изуродованные конечности. Этот звук вряд ли когда-нибудь получится забыть.
Я протолкнулся к лестницам, и буквально за моей спиной кого-то схватили. Он попытался взять меня за куртку, но я дёрнулся и ввалился лицом вперёд в дверной проём, упал на колени. Чудовище, двигая челюстям то в одну сторону, то в другую, перекусывало пополам Егора, держа его за болтающиеся ноги. Его вопль заставил нас всех наблюдать, как чудовище уже разделило рабочего пополам, и из разных сторон клыкастой пасти выпали две части человека, словно распиленные в районе пояса тупой пилой. На землю повалились дымящиеся внутренности с таким звуком, словно на бетон упал пакет с молоком.
Чудовище смотрит на нас и рычит, и в особенности на меня, находящегося ближе к выходу. Чья-то рука схватила сзади и потащила вверх. Я успел вбежать достаточно высоко по лестницам, чтобы мохнатая лапа с длинными когтями, похожими на рыболовные крюки, не смогла меня ухватить. Мы забежали в раздевалки второго этажа и заперли за собой двери, когда я, будучи последним, пересёк порог. Валентин Витальевич закрыл железную дверь на засов и два замка на ключ.
– Посмотрите, что за окнами, – шепнул он, – и ни звука.
Я и ещё несколько человек приблизились к окнам и, прикрыв лица руками от яркого солнца, не увидели ничего, что могло бы насторожить, кроме того факта, что людей на улице не было вообще. Машины, что стояли на дороге за территорией завода, пустовали. Двери были распахнуты, у некоторых горели аварийные сигналы, но ни одного человека в радиусе обзора.
– Никого, Витальич, – говорил Витя, – слишком низко, поднимемся на крышу?
– Ты дурак? Эта тварь может быть и там, или она вообще не одна. Ты видел её лапы? Да она сюда запрыгнет в два счёта!
– Вова, не наводи паники, – унимал самого старшего из находящихся здесь Валентин Витальевич, – про крышу подумаем.
– А что тут думать? Один с крыши отвлекает, другие сбегают вниз и к машинам. Делов-то! – советовал кто-то из толпы человек в пятнадцать-двадцать.
– А остальные?
– Группами.
– А самые последние?
Вопрос повис в воздухе наравне со страхом. Уверен, никто из нас никогда в жизни не видел такого существа.
– У кого телефоны с собой? – я машинально полез рукой в карман, но тут же вспомнил, что выронил его, пока убегал, – посмотрите, может, в новостях что сказали?
Все хором принялись действовать по указке нашего начальника, до сих пор владеющего и собой, и ситуацией. Все озадаченно вперились в экраны и пытались заглянуть к другим в руки. Не прошло и несколько минут, как все почти одновременно сообщили, что ни у кого нет связи.
– Заебись. – Ответил всем Валентин Витальевич. Он сел на скамейку между рядами железных шкафчиков и упал лицом в свои ладони, от чего под его пальцами торчала лишь лысая макушка.
– Я вылезу через окно на крышу, – заявил Илья, высокий молодой парень из бригады слесарей нашего цеха, – помогите мне.
Несколько человек столпились у окна в две кучки, освобождая Илье проход. Он стоял и глубоко дышал, уже сильно жалея о словах, будто бы вне его согласия сорвавшихся с губ. Лицо парня побледнело и покрылось мелкими капельками пота. Губы слегка посинели, с каждым шагом в Илье становилось всё меньше крови, и к окну он подошёл мертвенно бледный. Трясущимися руками он открыл окно и, шатаясь, залез ногами на подоконник.
