Откуда-то доносятся крики. С улицы, из подъезда, в моей голове. Я думаю обо всех, кто сейчас не рядом со мной. Кто эти люди? Друзья, родные, просто знакомые. Что они делают сейчас? Знают ли они то же, что и я, ну или хотя бы часть? Живы ли? Всё-таки надо позвонить Свете.
Я приподнялся и начал искать её номер в записной книжке. Помню, занёс его ещё года два назад, когда Данил познакомил нас, но я не расслышал её имени посреди оживлённого парка, и записал как-то по-своему, по её отличительной черте. Как же там?
Я листал телефонную книгу из сотни номеров, пытаясь понять. Думаю, «родинка на лбу» может подойти, так как на у Светы на лице и правда была родинка, но совсем небольшая, прямо посередине чуть выше бровей. Было бы намного проще, если бы записал её просто «новая девушка Данила». Я нажал на кнопку вызова и принялся ждать, гадая, правильному ли человеку звоню, затем прозвучал женский голос, и я понял, что не ошибся.
– Привет, Лёш, что хотел? Что-то случилось?
– Данил у тебя?
– Неа, – ответила она моментально, но затем последовала пауза, – а должен быть?
– Нет.
– Подожди, он не с тобой? – я молчал, хотя знал, что должен сообщить правду. – Лёша, где Данил?
– Понятия не имею…
– Блядь, в смысле? Он просто ушёл?
– Типа того.
– Ты можешь перестать так отвечать? Что случилось?! – Света кричала в трубку, и я даже немного отодвинул телефон от уха, – можешь уже рассказать?!
– Ему стало плохо, он… с ним что-то произошло. Он ушёл, и я не смог его остановить.
– Вы там напились? – чуть успокоившимся голосом спросила Света, хотя я уверен, она помнит, что Данил на антибиотиках.
– Нет.
– Тогда что… погоди, я сейчас. Кажется, папа пришёл с работы.
– Что? Нет, не…
– Помолчи, не отвлекай! – я услышал, как Светин голос отдалился от телефона, а затем звук открывающихся дверей резко сменился на женский вопль.
Телефон Светы упал, и я тут же прижал микрофон прямо ко рту.
– Света! Света! Беги!
Но она не смогла. Я это понял по резко прекратившемуся крику и звуку падения чего-то тяжёлого. Старался прислушаться, но то, что звучало по ту сторону линии, не возвещало ни о чём хорошем. Знакомый хрип и нечеловеческий рык, хруст костей и рвущееся мясо. Я положил трубку, медленно отводя телефон от лица. Руки тряслись, из них выпал мобильник и пропал под ногами.
Зачем он к ней пришёл, и как он её нашёл вообще? Почему Данил не тронул меня, хотя ему ничего не стоило броситься в мою сторону ещё в самом начале, когда он проснулся, изнывая от боли в распухшей донельзя ноге? Он всё это время знал, что я рядом, но пощадил. Вряд ли он взял свой телефон, да и вообще не смог бы ответить на мой звонок, а мне так хочется сейчас задать все эти вопросы лично.
В небе пролетел вертолёт. Этот звук ни с чем не перепутаешь, но их теперь было много. Они словно промчались прямо надо мной, и я закрыл голову руками, прижав колени к подбородку. Стало хуже, и снаружи небезопасно, как всегда. Я отправился на кухню, разрезая темноту тусклым светом экрана телефона, который наощупь нашёл на ковре. Еда есть, почти вся не скоропортящаяся. Останусь в этой квартире как минимум на несколько дней, иного выхода нет. Я психологически готовился к карантину, который видел до этого лишь в фильмах.
V
Первая ночь, с натягом перешедшая в морозное утро, продлилась намного дольше, чем должна была. Я почти не спал, ворочался в кресле и всё время очухивался рывком, после чего разминал затёкшие ноги. На диван Данила лечь побоялся, и скинутое на пол одеяло так и осталось лежать, как на натюрморте. Когда солнце, рвущееся сквозь заиндевевшее окно, пробилось в комнату, я разглядел на подушке, на которой спал мой друг, пятна засохшей крови. Они были совсем маленькими, но их так много! После этого я не смог уснуть и пошёл умываться.
