Вниз по темной реке - страница 17

У меня словно гора с плеч свалилась.

– Не обижай меня, – пробормотал я, устыдившись своего бесцеремонного давления. – Ты мне ничем не обязан. Мы уже давным-давно в расчете.

Приятель задумчиво кивнул.

– Ты сделаешь это не для меня, Джеймс. Я чувствую, что в истории миссис Бэкфорд не все так просто. Надо дать ей возможность рассказать, что произошло на самом деле.

– Договорились, – сказал Джеймс после долгого молчания. – Дам ей три дня. – Сбросив направление в ящик стола, он продолжил: – В одном ты прав. Миссис Бэкфорд измучена после того, что ей пришлось перенести.

– Завтра забегу ее проведать, – ответил я, надевая шляпу.

– Cave quid vis[3], – кисло пробурчал друг.

Джеймс обычно переходил на латынь, когда хотел оставить за собой последнее слово в споре. Впрочем, на этот раз он, похоже, признавал, что победителей не судят.

Выйдя во двор, я глянул на освещенные окна женской палаты, представив себе, как Мадлен, скорчившись, сидит в постели, а санитарка тем временем отмывает со стены брызги супа.

Скорее всего, миссис Бэкфорд видела разницу между Холмделом и госпиталем Святой Анны, коли способна отличить свой дом от больницы, и в ближайшее время она это осознает.

На душе было неспокойно. Всегда испытывал удовлетворение, найдя пропавшего человека. Нашел – убирай папку со стола. Но сейчас… Что, если через три дня Мадлен так и не заговорит?

Во всяком случае – я ее вытащил, а Джеймс не подведет.

Пора навестить судью.

Я добрался до трех похожих друг на друга элегантных трехэтажных домов на ухоженной улице. Альберт жил в среднем из них. Эркеры, окна в частом переплете, аккуратно закругленные ступени, поднимающиеся к входной двери. На подходе к лестнице вспомнилось несколько дел, расследование которых начиналось в точно таких же домах. Одно из них мы вели в мае прошлого года: прекрасная юная бездельница стала предметом раздора между двумя ее поклонниками, один из которых впоследствии убил девушку в экипаже, принадлежавшем сопернику. Другой случай произошел двумя годами ранее. Тогда преступники похитили сына одного из членов парламента, и труп молодого человека обнаружили без пальца, на котором тот носил золотой перстень с бриллиантами.

Разумеется, родители жертвы всегда рассказывают, что погибшее чадо было замечательным человеком, пользовавшимся горячей любовью друзей. Если дочь – значит, обязательно добрая и скромная девушка. Если сын – то непременно умный и доброжелательный молодой человек. Конечно же, погибший проявлял неслыханное великодушие по отношению к слугам.

Всплывавшая же в ходе расследования истина неопровержимо доказывала теорию Джеймса. Тот утверждал, что причиной убийства всегда становится один из четырех мотивов: страх, месть, алчность или страсть. Если семья состоятельна, обычно мы сталкиваемся с последними двумя из них. В случае Роуз Альберт наверняка присутствовала корысть или любовь, а может, и то и другое.

Поднявшись по ступеням, я взялся за дверной молоток.

Горничная проводила меня в кабинет судьи – просторную комнату с камином, книжными шкафами и двумя столами разного размера. Каждый том на полках – в кожаном переплете. Судья стоял у большого стола, заваленного стопками книг и документов. Первый шок явно прошел: Альберт вновь обрел нормальный цвет лица, а в холодных глазах появился суровый блеск.

Интересно, что его разгневало больше: смерть дочери или мое вторжение? Люди порой забывают, что приглашали меня к определенному времени.