Немного помолчали. Подошли к старой панельной пятиэтажке хрущевского призыва. Немного не доходя до первого подъезда, Сивоконь остановилась.
– Ну, вот мы и пришли. Еще раз спасибо за помощь.
– Не стоит благодарности.
Николай Борисович поставил на землю сумки, погладил одну другою покрасневшие от напряжения руки. Глянул на табличку с улицей и номером дома. Наконец, решился на самый важный вопрос.
– Простите, ради бога, еще раз Тамара Ивановна, что совсем замучил вас вопросами, но мне хотелось бы вас спросить еще кое о чем.
– Пожалуйста! Вопросы, это такая ноша, от которой я пока не устаю.
– Вы, вероятно, знаете о том, что сняли вашего губернатора?
– Конькова, что ли? Как же не знать. Почти десять лет здесь хозяйничал. Мы вообще удивлялись, как его не арестовали, как некоторых его коллег.
– А есть за что?
– Так это вы лучше в прокуратуре узнайте.
– Обязательно узнаю. А вас хотел бы просто спросить, каким человеком был Коньков?
– Себя он слишком любил. Ну, и деньги, конечно! Нравилось ему, когда его хвалили и заискивали перед ним. Хотя и не глупый мужчина был. При нем ведь не так и плохо народу жилось. Хотя, как я уже и говорила, не любил, когда супротив его воли шли. Ни один оппозиционный митинг не разрешал.
– Ну а как вы лично к нему относились?
– Да никак! Он что мне муж, сват, брат?
– Спасибо, Тамара Ивановна! – он взял ее маленькую ладонь в свою большую и пожал ее.
– Так это вам спасибо! И сумки мне помогли нести и разговором развлекали, – засмеялась она.
Николай Борисович повернулся и быстрым шагом заторопился к скверу. Достал телефон, набрал номер.
– Петя, улица Школьная у сквера. Давай, подъезжай.
Водитель, даже задремавший в салоне от долгого ожидания, включил зажигание.
– Уже еду, Николай Борисович.
Тамару Ивановну у самой двери подъезда остановили сидевшие на лавке две старушки-соседки.
– С кем это ты погуливаешь, Том?
– Я не погуливаю, теть Маша, просто вежливый мужчина предложил помочь мне донести сумки до дома.
Она не стала останавливаться, а сразу вошла в подъезд. Старушки же, глядя ей вслед, переглянулись.
– Знаем мы этих вежливых.
– Погоди, погоди, Тонь! Что-то мне лицо этого мужчины знакомым показалось. А?
Та лишь пожала плечами.
Никому ведь не могло даже в голову прийти, что по их городу ходит собственной персоной назначенный Москвой исполняющий обязанности губернатора Николай Борисович Спицын. Он всегда так делал, прибывая на новое место службы – сначала лично сам ознакомится со своим новым хозяйством, а затем уже соберет администрацию.
Тихонов сделал последнее усилие и устало сначала прилег на Филатову, затем откинулся на спину, прикрывшись одеялом до уровня груди. Они оба тяжело дышали, лица их хоть и были раскрасневшимися, но сладостно-умиротворенными.
Чуть более года прошло, как они стали интимно близкими людьми, и это их сблизило не только в постели, но и в общих целях в бизнесе. Ему под сорок, ей слегка за тридцать. Как раз пора обозначать перспективы дальнейшей судьбы.
Ирина Филатова – помощница президента крупной финансовой корпорации «ФедКол», одного из крупнейших налогоплательщиков региона, и, по совместительству, любовница этого самого президента – Фёдора Максимовича Кольчугина, который, несмотря на свои почти семьдесят и большие болячки, был все еще весьма активен и в бизнесе, и в постели (правда, здесь он редко когда мог обходиться без вспомогательных препаратов). Разумеется, Евгений Тихонов знал о периодических забавах своей любовницы со стариком, но они совместно выработали определенную тактику и целеустремленно ей следовали.
