— С Новым годом, Рус, — выдавливает Ольга сквозь слезы и, развернувшись, бежит к стоянке такси.
— Да и черт с тобой. — Сажусь за руль тачки Фонаря и через плечо смотрю на брюнеточку. Положив ногу на ногу, потягивает тонкую сигарету, выпуская сизые струи дыма в приоткрытое окно. — Состаришься быстро, если будешь этим баловаться. Ключи давай.
Вкладывает в мою ладонь ключи и улыбается уголком губ:
— Планы изменились?
— Да, ко мне едем!
— Так жестко я парней еще не бросала, — усмехается она. — Кстати, на тебя тоже грандиозных планов нет. Проситься с тобой в Америку не буду. Готовить тебе, стирать и убирать тоже.
— Уверен, ты без этого найдешь чем меня удивить. — Завожу и машину и выруливаю с парковки.
— Пока никто не жаловался.
Поглядываю на ее отражение в зеркале, и от разыгравшейся фантазии в висках стучит. Представляю эту разомлевшую красотку в своей постели, ее шепот, ласки, поцелуи. Напрягаюсь каждой мышцей, пока доезжаю до дома. Буквально выдергиваю ее из салона и вгрызаюсь бешеным поцелуем в ее губы еще в лифте. Раздеваю ее уже на пороге своей квартиры и полуобнаженную затаскиваю в темноту комнаты.
Умопомрачительная ночь — что может быть круче накануне отъезда. Бой курантов и взрывы салютов мы слушаем в постели, не в силах оторваться друг от друга. Настойчивые звонки от Фонаря оба игнорируем. Никуда его машина не денется. Как и подружка. Если, в принципе, захочет дальше с ним мутить. Я на нее не претендую. Тем более, исполнив мое желание, эта золотая рыбка бесшумно исчезает вместе с ключами от машины, оставив на тумбочке салфетку с выцарапанным именем «Юля» и следами губной помады.
Улыбнувшись, мурчу довольным котярой, потягиваясь в кровати.
Юля, значит. Ладно, может, когда-нибудь свидимся, Юля. Хотя бы я буду знать, что здесь всегда можно классно провести время, если надумаю приехать в гости к отцу или Элле.
Продрыхнув весь день первого января, наконец вылезаю из постели, привожу себя в порядок, собираю манатки и выигранные бабки, беру паспорт и билеты и отправляюсь в аэропорт. Лишь бы с дедом там лоб в лоб не столкнуться, а то этот жадный старпер как раз должен от своих горных друзей вернуться. Посмотрим, как он запоет, когда его непутевый внук утрет ему нос, добившись в Америке больших высот и не попросив для этого ни единого рубля в его поганом банке!
Торможу у горящей гирляндами елки посреди аэропорта, фотаю свой счастливый фейс и загранник с билетом и нажимаю рассылку по друзьям. Хочу, чтобы всех, кто считал меня раздолбаем и лошарой, на ленточки порвало. И это только начало…
Перекинув сумку через плечо, едва не сбиваю какую-то мелкую дикарку. Даже не заметил, как она у меня под ногами появилась. Чуть не запнулся о бедняжку.
— Извините, — пищит, вместо того чтобы осыпать меня оскорблениями.
Подбирает с пола оброненную сумочку и медленно поднимает лицо. Темно-карие глазища в обрамлении густых черных ресниц отражают в себе каждый мигающий на елке огонечек. Искрят, полыхают. В меру пухлые алые губки строго сомкнуты. То ли от мороза, то ли от смущения на щеках появляется привлекательный румянец. Она привычным жестом поправляет модный платок на своих темных волосах, и тут я замечаю обручальное кольцо с бриллиантом на ее пальце.
Досадно. Я познакомиться хотел.
— Короче юбочки носить надо, барышня, — улыбаюсь ей, обратив внимание на ее подол до самых сапожек. Обхожу ее по кругу, беря курс к стойке регистрации, но не могу оторвать глаз. Одним взглядом ко мне под кожу залезла. Не проклятое кольцо на ее пальце — и я отменил бы поездку. — С Новым годом! — поздравляю ее и, развернувшись, иду дальше.
