– Вот, здесь есть вся информация о дополнительных занятиях, – сообщил Гордон, – первые два урока уже прошли, однако я возьму вас, если решитесь.
***
Ноябрь
Костин медленно прохаживался меж стульев. Его пленники ещё были без сознания – всё верно, действие препарата, которое он им вколол, не прошло. Учёный держал в руках кипу листков, на которые его помощник Михаил успел записать всю доступную в интернете информацию о пятерых молодых людях. Костин не одобрял то, что всемирная сеть проникла и в Ардхон, словно оголив каждого его жителя, но в данный момент интернет-активность молодёжи сослужила ему хорошую службу.
С удивлением Костин понял, что, так или иначе, знает семьи своих пленников.
С Германом Алемским всё было понятно изначально. Не ищи он своего отца, не оказался бы на презентации «Но̒во». Глупый, заносчивый сосунок! Антон Тимофеевич даже не стал читать о нём каракули Михаила. Всё и так было ясно.
Более или менее он был осведомлён и о Рабвелях. С Рафаэлем он был знаком лично, и тот всегда оказывал поддержку его фармакологическому бизнесу. Озабоченный интеграцией видов, этот эльф спал и видел, как бы сделать вампиров и оборотней не опаснее шпица. Препараты Костина были как раз тем, что нужно. Да, несомненно, когда-то много лет назад Рафаэль был причастен к скандалу с «КОД-17», но при следствии имя Рабвеля так и не всплыло, и глупый эльф даже не понял, кто на самом деле засадил его дорогого друга Гордона за решётку.
Неожиданно любопытными оказались данные о единственном родственнике Севастьяна Крошина – парня в бандане. Его дядя Даниил Бриджер тоже был учёным и владел небольшой химической лабораторией. Возможно, они даже были лично знакомы, Костин точно слышал это имя, но уставший мозг отказывался выдавать образ мужчины. Может, у них были совместные проекты, и Костин кинул Бриджера на деньги? Стоило изучить этого учёного подробнее и понять, как Севастьян Крошин оказался на презентации «Ново».
Костин перевернул страницу и стал читать дальше: «Кивер Анна Дмитриевна, родилась в Саранске, родители всё ещё проживают здесь», – писал его помощник. В Саранске, подумать только. Имена Дмитрия и Елены Кивер ни о чём ему не говорили – обычные люди из Внешнего мира, оба бизнесмены, не имеющие, казалось бы, с Ардхоном ничего общего. Далее Михаил писал о колледже, где училась девушка, и перечислял имена лиц, с кем та вела общение. Ни Рабвелей, ни Алемского, ни Крошина в их числе не было. Что же ей было нужно?
Антон Тимофеевич глубоко задумался, глядя на девушку, привязанную к стулу. В его голове даже зародилась шальная мысль: накачать галлюциногенами и отпустить! Но, нет, слишком рискованно. Каким-то образом она всё же оказалась на его презентации! Слышала все обвинения! Костин подошёл ближе. Поверхностный интерес к её красоте уже давно улетучился, оставив место куда более захватывающему любопытству относительно её роли во всей этой истории. Что-то не давало Костину покоя, что-то в этой девушке настораживало его. То и дело он пробегал глазами записи Михаила, но не находил в них ответы на свои вопросы.
В конце концов, решив, что от переутомления у него начинается паранойя, Антон Тимофеевич убрал листки в карман пиджака и достал коробочку с крошечными датчиками. Следовало поместить их в ухо всем пятерым. Когда они, наконец, очнутся всё начнётся. И тогда уж он докопается до истины, даже если ему придётся прибегнуть к пыткам!
