И настолько живо Кира представила эту картину, что ей показалось, будто она в действительности услышала крики людей, а в нос ударил медный запах крови. Встряхнув головой, чтобы избавиться от явленных богатым воображением деталей, она с удивлением осознала, что это не в ее голове, а на самом деле она слышит, как кричат люди. За деревьями просвечивались отблески пожара.
Кира рванула в ту сторону. И когда деревья закончились, она резко остановилась и чуть не осела на землю – от открывшейся картины у нее перехватило дыхание. Соседняя деревня, располагавшаяся за лесом, полыхала так, что казалось, будто наступило утро. Испуганные животные разбегались из пожираемых пламенем хлевов, визжала горящая заживо скотина, привязанная в стойлах, кричали горящие заживо люди, выбегая из охваченных пожаром домов, валясь на землю и катаясь в попытке сбить с себя огонь. И в этот момент к ним подскакивали воины, которых она видела утром, и ударом меча прерывали их страдания навсегда.
Они не жалели никого. От крови земля превратилась в болото. То тут, то там виднелись отрубленные части тел – руки, ноги, головы. Повсюду лежали мертвые мужские торсы, женские тела, детские трупики. И все было охвачено огнем.
До Киры долетел умоляющий плач, и она ринулась в ту сторону. На окраине деревни стояла окровавленная девушка, одной рукой прижимая к себе какой-то комок, а вторую выставив вперед в надежде защититься от наступающего на нее с мечом воина в черных доспехах. Она умоляла не убивать ее, и слезы оставляли следы на замазанном кровью и сажей лице.
Кира вскочила между ними, и, на мгновение повернув голову в сторону девушки, увидела маленький розовый овал, выглядывающий из тряпья, которое девушка прижимала к себе. Коротко сказав ей: «Беги!», Кира впилась взглядом в воина, следя за каждым его жестом, за каждым движением глаз, блестевших в отверстиях шлема. И не успел он замахнуться мечом и сделать шаг в ее направлении, как Кира быстро выкинула руку вперед, и к ее ногам с громким лязгом упал уже труп. Она с каким-то смешанным чувством брезгливости, удивления и растущего возбуждения поднесла окровавленную руку к лицу и посмотрела на часть глотки, что осталась у нее в пальцах. Затем швырнула этот кусок плоти к еще не начавшему остывать телу и побежала дальше.
Смерть, кровь и снова смерть
По мере того как к ее ногам валилось все больше трупов, а когти все чаще погружались в кровавое месиво человеческих тел, брезгливость уступала все больше места возбуждению и жажде еще большей крови. И когда Кира достигла пика возбуждения, она с удивлением услышала рычание зверя. Оглядевшись и никого не увидев рядом, она с ужасом поняла, что рык раздавался из ее пасти. И это был рык зверя, жаждавшего еще больше крови, еще больше боли, еще больше смертей, но ведь это была не она. Не могла быть она.
Кира с силой зажмурила глаза так, что перед ней заплясали белые пятна, и затрясла головой. Это не могла быть она.
Вновь открыла глаза и увидела у своих ног обескровленное лицо совсем еще мальчишки во вражеской форме. Он застыл перед ней на коленях, сложил руки перед собой, умоляя не убивать его. Она протянула к нему когтистую лапу. Мальчишка в ужасе что-то затараторил и замахал руками, закрыв глаза. Когда он открыл их вновь, увидел протянутую человеческую ладонь, а не лапу с острыми, как ножи, когтями. Осторожно, словно боясь, что Кира его укусит или разорвет на части, ухватился за ладонь и поднялся с земли. В следующее же мгновение Кира отпустила руку и отвернулась, осматривая поле битвы. Что-то бессвязно лепеча, мальчишка, все еще испуганно оглядываясь на нее, убежал прочь.
