Куда бы Кира ни бросила взгляд, везде она видела горы трупов, фрагменты человеческих тел и море крови. И к своему ужасу, она осознавала, что большой вклад в этот кошмар, представший перед ее глазами, внесла непосредственно она.
– Прекрасная работа, – раздался за ее спиной голос.
Она моментально обернулась и столкнулась почти нос к носу с одним из Охотников, которых видела в лагере. Тем, кого люди называли Тузиком.
Он медленно двинулся вокруг нее, будто исполняя ритуальный танец, а люди из его лагеря встали небольшим полукольцом, словно заграждая ей путь. Хотя и она, и они понимали, что ей ничего не стоит прорваться сквозь них.
Тузик продолжил мягким, почти бархатным голосом:
– Ты уж меня прости, но я немного понаблюдал за тобой. Просто не мог этого не сделать. Твои движения, твоя грация, твоя страсть – они просто заворожили меня, я не в силах был отвести взгляд!
Кира понимала, что тот хочет ее заболтать, чтобы она потеряла бдительность, поэтому, игнорируя его слова, пристально следила за каждым его движением и за движениями воинов, нацеливших на нее арбалеты. Усмехнувшись, она спросила:
– В ваших краях так принято – приходить на встречу с толпой людишек?
– Ты про этих? – Охотник оглянулся, словно увидел стоявших позади впервые. – Они так, для подстраховки.
– Ах-ха-ха! – рассмеялась Кира. – Впервые вижу Охотника, который берет с собой людишек так, для подстраховки.
Тузик нахмурился и коротко кивнул своим, чтобы они уходили. Те разошлись. Или сделали вид, что расходятся.
– Так лучше? – От мягкости и бархатистости в его голосе не осталось и следа.
– Немного, – ответила Кира. – Тебе, кстати, тоже пора.
– Ты меня уже прогоняешь? – он склонил голову набок и медленно расплылся в улыбке.
– Местные никому не причинили зла и не заслужили всего этого, – она обвела взглядом уничтоженную деревню, – поэтому забирай своих подстраховщиков и проваливай. Возвращайтесь домой.
– Или что? – с ухмылкой спросил Тузик и вновь стал кружить вокруг нее.
– Или мне придется тебя убить.
Охотник громко засмеялся.
Кира же прищурила глаза и продолжала следить не только за ним, но и за людьми, которые, по всей видимости, передумали уходить.
Все еще захлебываясь смехом, Тузик спросил:
– А ты сможешь?
– Я постараюсь.
– Ты мне нравишься, – Охотник вытер выступившие от смеха слезы, – и я бы ушел… – Он бессильно развел руки по сторонам и закончил фразу: – Но не могу.
– Почему?
– У меня приказ. Думаю, как и у тебя, раз ты своей очаровательной грудью встала на защиту этих людей. Мне жаль.
– Мне тоже. – И Кира выгнула спину, выпустила когти, оскалилась и приготовилась к битве.
Охотник в ответ широко улыбнулся и стал неспешно обходить ее, время от времени выбрасывая руку в ее сторону и хватая то за локоть, то за ногу, то за ягодицы.
Киру очень злили его развязный тон и несерьезное отношение к ней. Она дождалась, когда он еще раз выкинет руку в ее сторону, и зацепилась когтями за его плечо. Запрыгнула ему на спину, вонзила когти и впилась клыками в шею. Охотник упал на колени, зарычал от боли, схватил Киру за лапу и стал отдирать ее от себя. Но Кира не сдавалась. Ее когти и зубы продолжали погружаться все глубже. Тогда Охотник опрокинулся на землю и придавил ее собой. Кира резко выдохнула и ослабила хватку. Лишь на мгновение. Но этого было достаточно. Тузик вскочил на все четыре лапы, осклабился и зарычал.
Кира вскочила вслед за ним. Ее пасть окрасилась в красный цвет, и оскал в отблесках огня выглядел зловеще. Она слегка задрала морду кверху, всем видом говоря, что зря он ее недооценивал.
