Во имя рейтинга - страница 30



– Бескорыстный друг, – сказал Одиссей.

(Во время войны он отберет пленную девушку у Ахилла, желая унизить последнего. У меня начало складываться впечатление, что не один я знаю, как дальше пойдут дела.)

– Короче, гнида редкостная, – подытожил Одиссей.

– Как можешь ты говорить такое о человеке, которому присягал на верность? – спросил Феникс.

– Я присягал, – сказал Одиссей с пьяной улыбкой. – Я признал его владычество над Итакой. Я клялся в верности, я клялся исполнять его приказы, я клялся воевать за него. Но я никогда не клялся любить его, и я никогда не клялся его уважать.

– И ты готов высказать все это ему в лицо? – осведомился Ахилл. – А не клясть за глаза?

– Я высказывал, Тидид может подтвердить.

Диомед кивнул.

– И Агамемнон знает, как я к нему отношусь, – продолжил Одиссей, – и отвечает мне взаимностью. Но ничего не может сделать, ибо я не нарушаю свою клятву. Он хотел, чтобы я отправился на Скирос, и вот я здесь. Он хотел, чтобы я нашел Ахилла, и я его нашел. Правда, это было не так сложно, как он думал. Еще он хотел, чтобы я уговорил Ахилла отправиться в Троаду, так я и уговариваю. Поплывешь на Трою, Пелид?

– Не говори сейчас, – сказал Диомед. – Подумай до утра. Мы все равно не тронемся в обратную дорогу раньше завтрашнего полудня.

– Сбор войск в Авлиде, – сказал Одиссей. – Еще вина, Тидид?

– Не откажусь.

Они выпили.

– Не держи на нас зла, Ахиллес, – сказал сын Лаэрта. – Мы будем горды биться плечом к плечу с сыном Пелея.

– И с твоим другом Патроклом.

– И мы всегда будем рады выслушать совет твоего учителя Феникса, – сказал Одиссей.

Про Ликомеда он ничего не сказал, очевидно, у правителя Скироса был «белый билет». И только тут сын Лаэрта заметил меня. Или сделал вид, что только что заметил.

– Боюсь, я забыл твое имя, богоравный.

– Это Алекс, сын Виктора, – сказал Патрокл. – Мы встретили его сегодня днем на берегу.

– Алекс, сын Виктора? – повторил Одиссей. – Откуда ты, богоравный Алекс?

– Издалека.

– Он говорит, что боги дали ему дар видеть на расстоянии, знать, что происходит сейчас по всему миру. И даже стены не преграда для его всепроницающего взора, – сказал Патрокл.

– Это полезный дар, – признал Одиссей, – особенно во время войны. Хотя я никогда и не слышал о подобном.

– Не оскорблю ли я богоравного Викторида, если попрошу продемонстрировать мне его дар? – спросил Диомед.

– Нет, тем более я обещал Ахиллу показать его.

– Отлично, – сказал Диомед. – Скажи мне, богоравный, чем занят сейчас наш вождь вождей?

Я активировал терминал и ввел имя. Мои манипуляции не остались незамеченными для сына Лаэрта, и он более внимательно стал смотреть на мои руки.

Я не стал закрывать глаза. Так изображения наслаивались друг на друга, но не создавалось впечатление, что я сплю. Напротив, казалось, что я всматриваюсь в даль.

– Агамемнон сидит в своем шатре наедине с Менелаем и амфорой вина.

– Что делает сейчас моя жена?

Перенастройка. Я точно знал, что за Пенелопой тоже ведется наблюдение.

– Спит, как и положено в столь поздний час.

Одиссей улыбнулся:

– Что делает Аякс Большой?

Ввод.

– Тешит свой приап в обществе рабыни.

Ахилл с Патроклом сияли, как мальчишки, которым дали потрогать космический корабль. Феникс недоверчиво улыбался.

– Да простит меня богоравный Алекс, – сказал Одиссей, – но это не доказательство. Сейчас уже ночь, и вполне естественно, что кто-то объят Морфеем, кто-то возносит хвалу Эроту, а кто-то приносит жертвы Дионису. В твоих словах нет ничего удивительного, я тоже мог ответить так же.