— А уже можно перекусить?
— Прямо в салоне?! — вскидывает чёрные брови и буравит меня веселым взглядом. — Никому не позволено хрумкать и сорить в моей машине. Так что нельзя.
И тут я уже не выдерживаю. Запах еды меня доконает… да, я голодная! Да, я съем все, что он заказал. Да, мне абсолютно фиолетово, как я буду при этом выглядеть со стороны! И да! Абсолютно безразлично, что он мне не простит маленького шантажа.
— Ну, так нечестно! У меня день рождения! И я требую к своей персоне соответствующего отношения сегодня!
— От меня бесполезно чего-то требовать.
Он сказал это таким весёлым тоном, что мое настроение плавно начинает расти вверх.
— Если я умру с голода, моя смерть будет на вашей совести.
— Не доводи до греха. Я сам голодный, — его чёрный взгляд будто проникает под кожу. В машине царит атмосфера необъяснимого незримого напряжения, но это не тревожит, а наоборот, завораживает, манит. Желание узнать, куда мы едем, разгорается с каждой секундой, но я молчу.
Ещё мы заехали на заправку, а оттуда свернули с основного шоссе.
Перекидываю волосы через плечо, жалея, что нет возможности завязать их или прихватить заколкой. И наблюдаю за проносящимися картинами. Мегаполис с модными высотками и горящими огнями начинает сменяться небольшими уютными домиками. Больше зелени, больше травы, деревьев. Скоро мы уже въехали в частную зону. Недалеко от нас водоём — картина бешеной жизни вдруг сменилась умиротворением и тишиной вокруг. И на сердце стало спокойнее. Словно сидящий рядом мужчина может защитить от всех невзгод и укрыть от проблем.
— Я сто лет так бесцельно не мотался по городу в ночное время.
Ну с ночным он хватил, конечно, но на улице действительно уже темнеет. А скоро начнёт и холодать. Воздух постепенно наполняется спасительной прохладой, хоть уже довольно много времени. Но пока мы в машине, это не особо чувствуется.
— Сегодня у нас ужин на берегу. Не море, конечно, но все равно здесь здорово. Уверен, тебе понравится.
Как он узнал? Я обожаю уединенные места, когда можно просто слушать тишину, ни на кого не оглядываться, окунуться в свои мысли или позволить несбыточным мечтам промелькнуть в сознании хоть на мгновение.
Мариб давно уже сменил агрессивный стиль вождения, и сейчас мы едем медленно, плавно продвигаясь вперёд, хотя на своём «танке» он может вообще не обращать внимания на ухабы и ямы.
В абсолютном молчании мы провели еще некоторое время. Пока дорога, поросшая травой, не начала уходить вниз, сменяя мягкое зелёное убранство на мелкую гальку. Впереди речушка, и у меня вдруг резко подскакивает настроение. Вид потрясающий. Здорово было бы побывать здесь днём.
Мы подъезжаем почти к самому берегу, и только сейчас я понимаю, что дальше начинается резкий склон. Немного в стороне находится металлический мостик, не внушающийся доверия: он кажется шатким и неустойчивым.
— Приехали. Пойдём кормить комаров, — беззлобно скалится и выбирается из салона. Я немного замешкалась, и Мариб обходит машину и тянет дверь с моей стороны, широко её распахивая.
Такая учтивость выбивает из колеи, и я неуверенно кошусь на протянутую мне ладонь. Он уже не первый раз галантно помогает мне выбраться из машины. Вот уж не знаю… не клеится к нему слово «галантность». Дерзость, колкость, ирония, подначивание — это все о нем. А вот мягкость, учтивость, галантность и тактичность — нет.
— Идём, я не кусаюсь.
