Прекрасно. Фактически, я всегда какую-то часть дня провожу без дела, ожидая, когда мне скажут, что делать.
– Спасибо, господин Сантараксита.
– Мне хотелось бы обсудить с тобой прочитанное.
– Да, господин Сантараксита.
– Мы стоим на неизведанном пути, Дораби. Впереди нас ждет волнующее и пугающее путешествие.
Как человек предубежденный, он действительно имел в виду то, что сказал. Тот факт, что я умею читать, полностью перевернул его представления о мире, и теперь он пытался как-то сориентироваться в этой новой для себя вселенной.
Я взяла веник. В моей вселенной волнующие и пугающие события были нормальным явлением. И меня буквально трясло от мысли, что я вынуждена торчать здесь вместо того, чтобы держать их под контролем.
Маленький дервиш в коричневой шерстяной хламиде казался полностью погруженным в самого себя. Он что-то шептал, не замечая происходящего вокруг. Скорее всего, пересказывал сам себе священные тексты Ведны, как их понимали члены его секты. Хотя Серые устали и были раздражены, они не стали к нему цепляться. Их учили уважать всех святых людей, а не только тех, кто находился под защитой религии шадаритов. Любой, кого коснулась рука мудрости, в конце концов найдет свой путь к свету.
Терпимость к тем, кто ищет просветления, характерна для всех таглиосцев. Большинство из них в этой жизни о душе заботятся мало. В то же время гунни считали поиски просветления одной из четырех ключевых стадий идеально прожитой жизни. Если человеку удалось вырастить и хорошо обеспечить своих детей, ему следовало отложить в сторону все сугубо материальное, все свои амбиции и удовольствия. Уйти в лес и жить там как отшельник. Или странствовать в поисках просветления, живя подаянием. Или каким-то другим способом потратить остаток своих дней на поиски истины и очищение души. В истории Таглиоса и княжеств, расположенных дальше к югу, было много славных имен князей или просто богатых людей, которые избрали для себя именно такой путь.
Но человеческая природа остается человеческой природой…
Серые не позволили дервишу продолжить свои поиски в Чор Багане. Сержант остановил его. Его товарищи окружили святого человека. Сержант сказал:
– Отец, не ходи туда, нельзя. Эта улица закрыта для движения по приказу министра Лозана.
Даже мертвый, Лозан должен был принять на себя вину за политику Душелова.
Дервиш, по-видимому, не замечал Серых, пока буквально не натолкнулся на них.
– А?
Серые помоложе засмеялись. Людям всегда приятно, когда представления, основанные на предубеждении, подтверждаются на практике.
Сержант повторил то, что уже говорил раньше.
– Тебе придется свернуть направо или налево, – добавил он. – Мы разыскиваем злобных тварей, которые прячутся впереди. – Он явно был неглуп.
Дервиш взглянул направо, взглянул налево. Вздрогнул и изрек слегка дребезжащим голосом:
– Все зло – результат метафизической ошибки.
И двинулся по улице направо. Это была очень странная улица – почти пустая. В Таглиосе такое нечасто увидишь.
Спустя мгновение сержант-шадарит пронзительно вскрикнул от удивления, боли и начал хлопать себя по боку.
– Что случилось? – спросил другой Серый.
– Что-то ужалило меня… – Он закричал снова, и это означало, что ему было действительно очень больно, поскольку шадар гордятся своей способностью выносить боль без единого вскрика или даже содрогания.
Двое людей сержанта попытались задрать ему рубашку, а третий сильно ухватил его за руку, не давая ему дергаться. Сержант снова пронзительно закричал.
