Через час Палицын решил свернуть теоретическую подготовку стажера и придать моей стажировке практическую направленность. Он вернулся в кабинет с охапкой личных дел призывников. Я мгновенно схватил книжку и сделал одухотворенное лицо.
– Интересно? – бросив на меня взгляд, спросил Палицын и свалил охапку на стол. – Ладно, давай делом займемся.
Коротко пояснив, что надо делать с документами, он не ушел, а сел рядом и мы с ним принялись за дело: читали, писали, выискивали в документах нужные сведения.
После обеда Палицын спросил меня как художник художника, умею ли я рисовать. Узнав, что нет, спросил:
– А чертить?
Чертить я умел. Даже помнил, как чертить редуктор в разрезе, хотя после сопромата прошло к тому времени больше десяти лет. Оказалось, что редуктор не надо, а надо таблицу, но на ватмане и чтоб красиво. Я немного обсудил с ним критерии красоты таблиц, а то, может, ему с виньетками надо. Выяснилось, что красиво, по его мнению, значит ровно. В общем, начертил я ему таблицу профессионально, хотя у него нашелся только огрызок твердого карандаша и пластмассовая двадцатисантиметровая линейка. Ватман был бэушный и немного помятый. Он лежал сверху шкафа, в рулоне таких же бэушных ватманов. Там, на одной стороне, уже была таблица, начерченная чьей-то дрожащей рукой.
– Ничего, что он покоцаный? – спросил я.
– Ничего, – ответил Палицын, – они все такие.
Чтобы получить новый ватман, нужно было подать заявку-обоснование начальнику отдела. Далее цепочка терялась в дымке. Но новых ватманов, равно как и других канцелярских принадлежностей, в отделе не видели год.
Ластика тоже не было. Я собрался пройти по отделу в его поисках, но, когда Палицын в шутку спросил, что это такое, передумал.
Начертил, конечно, и без ластика. Потом до конца дня заполнял эту таблицу…
…Когда на следующий день я пришел с вокзала в облвоенкомат (там ходу минут двадцать, если быстро), майор Палицын уже сидел у себя. Он всегда приходил на службу минут за 30—40 до начала рабочего дня.
– Так, сегодня комплектуем две команды, двадцать пять и тридцать штыков каждая, – объявил Палицын.
Это было немного. Правда, я тогда еще не знал, много это или немного. Комплектовали и по 150 человек. Но это уже был аврал.
Времени до начала формирования команд было достаточно, и Палицын подробно объяснил мне мою задачу. Конечно, на слух все это выглядело несложно. А на деле… Посмотрим…
Делать мне пока было нечего, и я отправился бродить по сборному пункту. Людей посмотреть, себя показать.
Для начала нашел команду из моего города Тейково под предводительством прапорщика Никоненко. Познакомился с ним, немного расспросил о службе, узнал, что меня там ждут, но прапорщику и без меня было чем заняться, поэтому он потоптался со мной пару минут и убежал. Потом я совал нос везде и всюду, пока меня не нашел тот же Никоненко и не сообщил, что Палицын объявил меня в розыск. За два часа я в целом, без деталей, конечно, узнал общий порядок пребывания призывников на сборном пункте до отправки в войска. Этот порядок не менялся потом все годы, что я провел в призывном отделении военного комиссариата.
К 16:00 Палицын сформировал обе команды, отобрал для них необходимый резерв и на этом закончил.
Уже через час после старта я вполне втянулся в эту несложную работу, и мы отработали довольно слаженно.
Даже не знаю, как он раньше без меня обходился.
