Что там было дальше… Ну, вызвали Кинешемского военкома, дабы он лично… А прапорщик, мордованный больше всех, мне понравился. Не раскис, собрал своих «баранов» и дальше действовал грамотно. А документы… Бывает. Чего только не бывает…
Формировали в этот день несколько команд, но больших, по 40—45 человек. Одна была настолько серьезная, что представитель воинской части, прибывший за молодым пополнением, сам сидел с нами и участвовал в комплектовании. Вообще-то, им и положено – участвовать в комплектовании, но офицерам, прибывшим из войск, неохота тратить время на такую ерунду.
А этот капитан сидел с нами, и не просто сидел, а активно мешал Палицыну комплектовать команду. Палицын вежливо указывал капитану, что внешность будущего солдата не имеет решающего значения при зачислении в формируемую команду, если это не кремлевский полк. Туда и правда требовали предназначать ребят с благообразной внешностью. Но формировался не кремлевский полк. И довод капитана «У меня такое чувство» тоже не является основанием для замены зачисленного в команду призывника на «вон того пацана».
А капитан и, правда, обнаглел. Вообще-то я уже с позиций военного комиссариата на это смотрел, а когда был в войсках, знал, как командование прессует офицеров, привозивших молодое пополнение. И тоже удивлялся, где они таких имбецилов находят.
– Все отребье тебе скинули! – орал, помню, начальник штаба дивизии на офицера оргмоботделения, который привез призывников с 9-классным образованием.
Этот капитан, наверное, тоже представлял себе подобную сцену и изо всех сил старался отобрать ребят с хорошими данными. Но такое добросовестное отношение к своим обязанностям со стороны представителей войск, скорей, было редкостью. Нечасто они так себя вели. Обычно старшие из войск безразлично принимали сформированные для них команды и убывали к себе. Надо сказать, что и Палицын формировал команды достаточно принципиально. Команды укомплектовывались строго по тем требованиям, которые необходимы для данных видов и родов войск. Этого же, кстати, требовали и от районных военкоматов при отправке призванных ребят на сборный пункт. Правда, в районах, на земле, все было немного по-другому. Не то чтобы мы не стремились предназначать призывников строго в соответствии с требованиями к комплектуемым командам, просто не всегда тот призывной ресурс, который у нас был, соответствовал тому, что требовалось. Но об этом потом. В общем, с капитаном Палицын сражался долго, допоздна. По очкам победил Палицын. Основной его козырь был:
– Кто хотел отобрать подходящих им ребят, приезжали в феврале…
Накануне призыва войсковые мобисты (офицеры мобилизационных отделений) должны выезжать в военкоматы для изучения и предварительного отбора призывников. Пока я служил в войсках, этого не знал. Теперь знал.
Но кое-кого капитан выцарапал. Парочку спортсменов-разрядников и призывников с более высокой степенью годности по состоянию здоровья, чем требовалось для его команды. Палицын отдал ему их из резерва.
Пятым днем стажировки была пятница. Рабочий день с сокращением на один час. Я долго не мог привыкнуть к такому счастью. В войсках от начала времен рабочий день не сокращали. Вот удлинять – удлиняли…
Настроение было предпраздничное. Но и без того день был веселый.
Для начала дежурный по сборному пункту изъял у команды призывников из маленького района скромный запас водки, с которым мотострелковый полк мог гудеть неделю. Ребята, что и говорить, к предстоящей службе в армии отнеслись основательно. Хотели, наверное, таким образом скрасить тяготы и лишения будущей военной службы. Не сложилось. Водка было обнаружена при досмотре дежурным по сборному пункту. Старший от районного военкомата прятал глаза. Это ему полагалось обнаружить и не допустить прибытие призывников на сборный пункт с таким тяжелым вооружением. Но почему-то не обнаружил, хотя по звону, как от колокольни, исходившему от команды при движении, можно было предположить, что это бутылки.
