Военнопленные Халхин-Гола. История бойцов и командиров РККА, прошедших через японский плен - страница 33

Пленных много фотографировали, как на фронте, так и уже в лагере; в некоторых случаях разрешали фотографировать пленных иностранным журналистам. В литературе встречаются также упоминания об использовании изъятой у пленных военной формы в постановочных фотографиях, на которых позировали переодетые в нее русские солдаты отряда Асано. Тем не менее большую часть известных фотографий пленных следует считать аутентичными.

Из рассказов вернувшихся пленных следует, что характер допросов на фронте, в Хайларской и Харбинской военных миссиях (токуму кикан) существенно различался. В штабе 23-ей пехотной дивизии Нюмура и его люди старались быстро выбить из пленных оперативную информацию военного характера, выясняя номера частей и их вооружение, фамилии командиров и комиссаров, количество и характеристики военной техники, не вдаваясь в политические вопросы.

В Хайларской военной миссии (начальник генерал-майор Ёкои Тадамити) допрашивающие интересовалась, помимо практических военных вопросов, и другими предметами – взаимоотношениями в армии, отношением к командирам и политрукам, взаимодействием с монгольскими частями, расположением складов и аэродромов, источниками водоснабжения; больше внимания уделялось и личностям самих пленных. Допросы в большинстве случаев тоже сопровождались избиениями, особенно если пленный открыто демонстрировал отсутствие желания к сотрудничеству:

«…Утром повезли в город, глаза были завязаны, стали допрашивать. Я все говорил не знаю, а на вопрос сколько пушек в части, я сказал, что хватит про вас. После этого он враз вскочил, бросился на меня и стал избивать» (Иван Давыдов).

«…При допросе мне сразу дали две пощечины за то, что я неверно говорю в отношении артиллерии и не признаюсь, что я старослужащий. Тогда он толкнул меня и начал стращать обрезом, но у него ничего не вышло. Когда он заставлял дать подпись и я отказался, то он бил меня по щекам. А при уходе я не поклонился, он толкнул меня пинком в дверь» (Петр Еремеев).

В Харбинской военной миссии (начальник генерал-майор Хата Хикосабуро) допрашивающие больше интересовались общеполитическими вопросам: моральным духом армии, отношением к Сталину и ВКП(б), принадлежности пленных к партии и комсомолу, взаимоотношениями с монголами, работой политотделов, жизнью в СССР вообще и особенно – о колхозах, мясо- и молокопоставках, «сопровождая этот допрос похабной клеветой против СССР». Иногда допрашивающие (как правило, японцы, но также и русские) демонстрировали поразительное непонимание реалий Красной Армии, задавая вопросы вроде «а где вы покупаете хлеб?». Сопоставление свидетельств военнопленных приводит к выводу, что в Харбине допрашивающие, особенно русские, получить пытались не столько информацию, сколько подтверждение своему пониманию СССР и РККА или склонить пленных на свою сторону. Однако признание красноармейцев и младших командиров в принадлежности к комсомолу, хорошем отношении к советской власти, к Сталину и Ворошилову, положительные отзывы о колхозах в большинстве случаев заканчивались избиением «за неправильный ответ»: