А Шен был прав, как никто другой. Действительно, сюда невозможно было не зайти, если был тут хоть раз в жизни. Насчет задержаться на всю ночь… Подбородок, да ты читаешь мои мысли, братишка. Возьми с полки пирожок.
– А-а-ах… красота-а-а…
– Я же сказал, что меня такие вещи не интересуют! – раздалось со стороны правой ширмы.
Подбородок?!
Опустилась под воду до уровня глаз. Прислушалась. Но голос больше никто не повышал. Что-то едва различимое, невнятное слышалось с той стороны. Лишь тембр можно было уловить, а вот слова – нет.
Хм. Мужские разговоры в банях могут быть весьма информативны. Интересно, говорят ли братья что-нибудь обо мне? Догадались ли они о том, что я – не Айлин? А может, я узнаю что-то новое об их способностях? О Соулях?
Недолго я думала, прежде чем вышла из бурлящего источника и, стараясь не шуметь, в чем мать родила, осторожно, шажок за шажком, приблизилась к ширме.
Хи-хи…
– Ей и вправду понадобится помощь, – бас Шена тоже трудно было не узнать. – Я сам не думал, что всё зайдет настолько далеко. Это будто бы другой человек.
– Скажи ей это в лицо, – отрезал Подбородок в ответ.
На этом моменте сердце мое пропустило удар.
Это они… обо мне? Они и в самом деле догадываются о том, что Айлин – это не их Айлин вовсе? Еще бы они не догадывались. Родная сестра, в конце концов… Неудивительно, что ее любящие и заботливые братья, прожившие с ней столько лет под одной крышей, заметили изменения в поведении. Тогда… как скоро они раскроют всю правду наверняка? Существует ли в этом мире сыворотка, приняв которую, я непроизвольно выложу им всё на духу? А может, проболтаюсь во сне? Вполне похоже на меня. В тот момент меня и прикончат…
– Как там ее зовут? Вот на языке крутится, никак не вспомню… – снова Шен. – А! Ню Сянцзян. Говорил же, чтобы не работала сверхурочно. Эта духота заставит увянуть даже самые прекрасные цветы…
Что?.. Сянцзян? Так это та болезненная девушка на стойке регистрации?
Мой левый глаз нервно задергался.
То есть, вместо того, чтобы заниматься обсуждением странного поведения их сестры, пережившую смерть, переселение души и схлопотавшую амнезию на свою голову, они о каких-то девках!..
– Кстати, что касается Айлин… – внезапно проговорил старший брат, и я по инерции вжала голову в плечи. Бойся своих желаний! – Вам не кажется, что она тоже немного изменилась с тех пор, как очнулась?
– Мне кажется, что сестренка изменилась в лучшую сторону, – высокий голосок Сюна. – Она улыбается и смеется. Иногда ведет себя очень глупо и даже мне приходится учить ее.
– И где ты нашел лучшую сторону? – брякнул Хён.
Небольшая пауза. Пришлось прижаться ухом впритык к ширме, чтобы не пропустить ни словечка.
– Сестренка Айлин всегда казалась мне слишком серьезной и грустной, – принялся пояснять свою точку зрения младший. Всплеск. – Как будто радость была совсем ей чужда. Она постоянно куда-то уходила, подолгу не возвращалась и часто молчала. Иногда она могла пройти мимо и не заметить тебя, настолько глубоко она погружалась в свои мысли. Но теперь… я чувствую, что она здесь. С нами. Достаточно окликнуть ее, чтобы она обратила на тебя внимание и улыбнулась. Так, как сестренка никогда прежде не улыбалась. По-настоящему.
По-настоящему…
Так вот, какой Айлин была на самом деле. Серьезная и грустная, погруженная в свои мысли. Поборница справедливости, верный воин Императора. Бесстрашная. Орудовавшая мечом не хуже Хёна, раз они соперничали друг с другом с самого детства по словам дядюшки Ли. Умная, хитрая, амбициозная. Картинка складывается именно такая. Но картинка эта состояла из паззлов, которые в одночасье перемешались. Кое-как впопыхах их попытались скрепить их между собой, даже если стороны не подходили, и в итоге получилась я. Та, кто и в подметки Лао Айлин не годится.
