Воин. Правитель. Чужак - страница 9

День не успел закончиться, а ему уже опротивел завтрашний. «Завтра будет не легче. Кому-то явно будет совестно смотреть мне в глаза, – губернатор едва различил писк, доносящийся откуда-то справа. – И что самое печальное, я буду в ярости, если он не посмотрит».

Писк расслышался вновь. Что-то заскрежетало, задвигалось на рабочем столе. Кинув взгляд в сторону кипы бумаг, Мейтна заметил, как чьи-то механические ножки стали усердно выпрямляться. Это был «кассетный лазутчик». По-простому – «фрин», как раз из-за наличия трёх пар механических ножек.

Привстав с дивана, губернатор проследил, как фрин, тоже слегка приподнявшись, выбросил две лапы вверх. Экран, который он носил на спине, предстал перед губернатором полностью в вертикальном положении. В конце лазутчик придвинулся к краю стола. А затем запищал.

Экран вспыхнул на мгновение, почти сразу погас и только после недлинного шелестящего звука показал какое-то приглушённое изображение.

Голос опередил картинку.

– Готовьте членов Коллеги, Мейтна, скоро нам предстоит много работы, – губернатор после этих слов резко вскочил, – заполняйте бумаги, и лучше не затягивайте. Если к нашему прилёту что-то окажется не готовым, моего расположения вам не видать.

Запись оборвалась.

Едва Председатель успел увидеть хотя бы силуэт того, кто говорил, механические ножки, поднятые вверх, начали опускаться на стол. Мейтна был почти в замешательстве. Голос казался ему знакомым, однако он порядком захламился другими. Выкрики, шутки, фразы невпопад, стеснённые переговоры – всё это слилось воедино и мешало ему вычленить тот самый, нужный голос. «Кажется, давным-давно был такой. Новобранец, только-только приземлившийся на Мейтнерий». Губернатор подошёл к экрану и легонько постучал по нему. Лазутчик запищал, недлинный шелест и изображение вздрогнуло. Темень, что окутывала картинку, внезапно распалась. Запись проигралась вновь, а вместе с ней и задвигался силуэт, обретший, наконец, лицо.

– Значит ты. Я угадал, – резко откинув голову, губернатор продолжал смотреть на экран сверху вниз, – ну что ж, не самый сложный противник. Думал, мне повезёт побороться хотя бы с Висмом.

Фрин отключился, после чего резво спрыгнул на пол. Обойдя край стола, Мейтна почти без звука сел в рабочее кресло, затем потрогал кожаные подлокотники и легонько по ним постучал. На минуту он позабыл о завтрашнем дне, омерзение внутри перестало пихаться. Оно успокоилось. Пожалуй, губернатор и сам успокоился. Предстоящая борьба за главенство в Ордене обещала привнести кое-что большее, чем просто отвратительную правду. Большее, чем просто ненужные признания и глупые игры, заслоняющие кошмарную скуку.

Откровенно говоря, Мейтна воодушевился. На стопку бумаг он смотрел уже не иначе, как на подарок. Считанные недели, и он покинет их навсегда. Адмирал умер, а значит, пришло время вносить свои порядки. Осторожно, чтобы никто не заметил, но, чтобы в конце, когда все будут беспомощно оглядываться друг на друга, он поднялся на окровавленный холм и невозбранно установил собственный флаг. Так, по крайней мере, он представлял это у себя в голове. Можно обойтись и без крови, но какое тогда в этом веселье? Всё в их мире делается ради веселья, и он понимал, как его можно устроить.

«Время пустых столов и полных корзин», – в стенах Коллегии за такой фразой обычно следовало нечто немыслимое, и Мейтна, шёпотом проговорив эту фразу вслух, растянул губы, уколол ямочки на бледных щёках и скрыл неловкую паузу за привычным движением. В центре его внимания теперь оказалась вещица, на которую он делал большую ставку при будущем перевороте. Эта вещица походила на сувенирный снежный шар. Он вгляделся в него и заговорил немного громче: «Ты мне тоже понадобишься, слышишь? – пальцы губернатора резко ухватились за сферу. Пододвинув её к себе, он промолвил последнее, прежде чем заняться бумагами. – Надеюсь, что слышишь. Так вот, когда придёт время выстрелить, ты выстрелишь. Выпалишь изо всех орудий, из которых я прикажу тебе выпалить. А если ты будешь против… то ты знаешь, что тебя ждёт».