Отставив недопитый чай в сторону, я подошла к зеркалу. Гладкая поверхность протянулась от потолка и до самого пола, отражая совершенно обычную картину – светлые волосы, голубые глаза, чуть припухлые губы и далекая от идеальности, прописанной модными журналами, фигура. – Не так уж и плохо, если не заострять внимание. Моргнув, представила в руках своего отражения сталь, но тут же усмехнулась. – «Слишком нелепо… Я-то и драться никогда не умела, старательно избегая любых конфликтов с самого детства».
Со стороны прикроватного столика противно завопил будильник. Я опять забыла отключить этого домашнего тирана, продолжая, по привычке, просыпаться под его сигнал будто на работу. Одновременно с ним раздался привычный рингтон. Подхватив смартфон, нажала на экран, выводя маленькую голограмму, попутно поправляя всклокоченные после ночи волосы и проверяя халат.
– Агата! – Голубоватое изображение парня приветливо помахало рукой. – Доброе утро! Так и знал, что ты наплевала на предписание врача и продолжаешь вставать в такую рань. – Юра, а это был именно он, задорно улыбнулся, из-за чего голограмма слегка исказилась, выдавая рябь помехи.
– Обычная видеосвязь мне нравилась больше. И тебе доброго утра, Юр. – Я поморщилась, представляя, что мое собственное изображение, точно так же, начало сбоить на экране чужого смартфона.
– Пф, – Юра отмахнулся, – прошлый век! Не забывай, за «Заслоном» новые технологии, и мы тоже к этому причастны! Еще пару-тройку испытаний, проверка новой операционной системы, и я добью эту функцию! Вот увидишь, весь мир будет пользоваться нашими голографическими звонками!
– Не сомневаюсь в тебе. – Улыбка вышла кислой. Обижать единственного человека, непонятным образом продолжающего терпеть мой характер и затворничество, мне не хотелось. Юра являлся ведущим программистом «Заслона» и в последние месяцы занимался разработкой новой системы звонков, как любой гений, чествуя свое творение еще в зачатках. Но… я, признаться, тоже верила в его полный успех, не сомневаясь, что в нашей компании лишь лучшие спецы. Желая сгладить свое недружественное после сна поведение, постаралась говорить более бодрым тоном: – И так, гений российского программирования позвонил мне в пять утра чтобы просто справиться о здоровье или есть более веский повод?
Изображение Юрки встрепенулось. Маленькое и взъерошенное, – наверное, он тоже встал не так давно, либо же, засидевшись за очередным изобретением, не ложился вовсе, – оно напоминало воробушка. Запустив полупрозрачную руку в такие же волосы, голограмма друга замявшись, пожала плечами.
– Тут это, такое дело…
– Ну? – поторопила я, нетерпеливо посматривая в сторону душевой комнаты. Разговор толком не начался, но уже начинал утомлять, наверное, виной всему являлся недостаток бодрости, который я и собиралась получить под теплом расслабляющих струй. – Не тяни, Юр. Что тебе нужно?
– Мне нужна твоя помощь, – выпалил он, состроив умильные глазки, напоминающие те, что я видела у рыжего кота в одном из старых мультиков.
– О, нет!
Я аж всплеснула руками, не сдержав эмоций. Последняя подобная «помощь» заключалась в том, что мой телефон перепрошили именно на эти голограммы, напрочь лишив спокойствия от привычной, хоть и, как говорил неуемный коллега «устаревшей», видеосвязи.
– Агаточка-а-а, – умоляюще протянул Юра, сложив руки перед грудью в молитвенном жесте. – Вопрос жизни и смерти. – На лицо изображения вновь вернулась ехидная улыбка, сметая всю игру в ангелочка. – Ты ведь знаешь, я не отстану!
