Копьё больно ударило в подмышку, протыкая шкуру. Вырколак зарычал, волна гнева пронеслась по телу, заставляя трястись Михея. Скорее. Отдайся этому чувству и дай мне отстраниться.
«Даже не надейся, – протянула ларва. – Ты уже не так слаб, как раньше». – «О чём ты?» – «Правда, не понимаешь?» – «Разве я стал бы спрашивать, если бы понимал». – «Твоя сосредоточенность растёт, несмотря на твоё упрямое желание отстраниться от вырколака. А если ты признаешь, что вы одно целое…» – «Я никогда этого не сделаю. Вырколак обладает своей волей». – «Он часть тебя, – ларва усмехнулась, – как ты этого не поймёшь, дурак!» – «Нет». – «Ты делаешь себе только хуже, чем сильнее противишься, тем неуправляемее будет вырколак. А после он просто поглотит твоё сознание. То, что ты так отрицал, станет тобой». – «И ты ещё говоришь, что вы желаете мне добра». – «Желаем, но это не то, что можно получить без стараний». – «А всё старание это признать, что все эти непотребства, всё безумие – это моих рук дело? Моих потаённых желаний?» – «Именно». – «Ты ошибаешься». – «Ври себе, сколько хочешь». – «А что будет с тобой, если вырколак победит? Станешь нашей частью?»
Ларва не ответила ему, только тяжело вздохнула.
Солдаты теснили вырколака ко рву, заставляя отступать. Михей пытался предупредить его, чтобы они не упали в воду, но вырколак бесновался. Если между ними и была тонкая связь, то сейчас она разорвалась. Михею оставалось наблюдать.
Кто-то зажёг факел и стал наступать на вырколака. Глупцы. Огонь только раззадорит его. Шерсть обдало жаром. Михей хотел бы отстраниться, но не мог. Он ничем не управлял, не мог ничего сделать. За что ему это?
«Михей, снова этот вопрос? Это наша судьба. Волчья участь». – «Она самая».
Он тяжело вздохнул. Просто следуй судьбе. Волчий отрок с волчьей участью. И это не изменить. Они спасение Седмиградья. Пора это запомнить.
Вырколак споткнулся и упал в ров. От неожиданности он зарычал – сила его рыка снесла нескольких мальчишек перед ними. А после он резко запрыгнул в редут и принялся, не сдерживаясь, разрывать юнцов на части. В ход шли лапы, пасть. Он кусал, драл, разрывал, не оставляя ни шанса для спасения. Всё, что мог делать Михей, это наблюдать, надеясь, что он сможет отстраниться. Но этого не выходило. Ларва была права, они сливались, вырколак подавлял его, желал стать единственным. Кровь. Пот. Слёзы. Плоть. Михей ощущал всю боль, что они дарили каждому убитому, разрывая его на части. Это сводило с ума, но чем больше вырколак убивал, тем сильнее Михей упивался восторгом.
Двадцать юнцов канули в небытие. Растворились в предрассветных лучах. На мгновение вырколак остановился, смотря на испаряющуюся форту – золотое свечение улетало вдаль, даря умиротворение. Мимолётный момент спокойствия среди творящегося хаоса.
Вырколак ощетинился – он что-то учуял или услышал. Михей заметил, как со стороны леса на войска Влада полетел град стрел. Где-то в лесу прятался отряд янычар – и лучше будет, если Михей и вырколак найдут их. Это ярое желание чужой смерти повело вырколака в сторону чащи. Не раздумывая, тот подчинился и побежал. По пути вырколак сбивал солдат с ног, а кого-то успевал укусить. Снова кровь, плоть и ужас.
Крики оглушали, вырколак не различал, сбивает он своих или чужих. Он упрямо бежал к деревьям, надеясь растерзать добычу. Неужели мысли Михея вели вырколака? У него получается отдавать ему приказы? Их воли становятся едины?
