Волчий отрок. Ослеплённый светом - страница 8

Михей сидел в своей комнате в северной башне Верчице и смотрел в одну точку перед собой. Его взгляд приковал камень в кладке стены под окном: он не был похож на остальные – серого цвета, слишком блёклого, несуразной овальной формы, что создавала зазоры в кладке, – и выступал, словно им заткнули какую-то дыру в стене. Мог ли быть там тайник Жужанны? Или идеальный предшественник пострадал как-то иначе? Но это не особо заботило Михея. Всё, что его волновало, так это линии, которыми была испещрена поверхность камня. Тонкие и глубокие бороздки уродовали матовую поверхность, приковывали внимание. Кто с безумным и поглощающим влечением ковырял эти линии, создавая одному ему ведомый бессмысленный узор. Могла ли их нанести Жужанна, сидя в одиночестве запертой в башне? Или, кроме неё, кто-то ещё обитал здесь: случайные жертвы госпожи, неугодные пленники? И почему кому-то было так интересно царапать камень? Он делал это, чтобы не сойти с ума? Или ради развлечения? Или чтобы отметить камень, который так выделялся на фоне других, был чужероден своим собратьям? Что за этим стояло? Не в этом ли проблема, что всё непонятное и непохожее люди воспринимают враждебно?

Михей слез с постели и подошёл к камню. Он даже не посмотрел в окно, а тут же опустился на колени и прикоснулся к шершавой, израненной поверхности. Михей медленно водил пальцем по каждой бороздке, запоминая ощущения от них: вот здесь кто-то просто чиркнул, едва задев поверхность, а здесь потратил много времени, ковыряя и проникая всё глубже и глубже, словно хотел выцарапать камень, сровнять со стеной.

– Чем занимаешься? – позади раздался голос Влада. Он бесшумно вошёл в комнату.

Михей дёрнулся, плечи описали невнятную дугу, а внутри всё сжалось от испуга. Он был настолько поглощён своим занятием, что не услышал ни скрип двери, ни звук шагов. Ни ларва, ни вырколак не подумали предупредить его. И теперь, застигнутый врасплох, он сидел на полу, словно малый ребёнок, которого застукали за постыдным занятием, пока отец насмешливо пялился.

– И что у тебя здесь? – Влад преодолел расстояние между ними ровно в три больших шага, Михей так и не смог привыкнуть, насколько огромным был тот – совсем не чета Василе. Он присел рядом с ним, заставляя Михея смутиться. – Что-то нашёл?

– Камень, – прошептал Михей, но взгляда не опустил. Влад усмехнулся и посмотрел на камень, что привлёк внимание его сына.

Михей не ожидал, что Влад серьёзно отнесётся к его словам. Тот провел несколько раз по камню, постучал, прислушиваясь, но, не найдя ничего примечательного, отпрянул и посмотрел на Михея.

– Почему он тебя беспокоит? – Вопрос прозвучал слишком мягко, поэтому Михей вылупился на Влада, против всех приличий. – Ответь мне.

– Я не знаю, – на одном дыхании выпалил Михей. Любое объяснение казалось натянутым, натужным, словно он попытался бы оправдаться. Но, может, всё же стоило его высказать, не держать в себе? – Мы с этим камнем похожи.

Слова оказались ещё и глупыми, Михей заметил, как Влад чуть не засмеялся, но сдержался, не прыснул и подавил лёгкий смешок. Только в его карих глазах блеснули искры злой весёлости, которые тут же исчезли, стоило Михею внимательно посмотреть на него.

– Потому что он израненный? Или потому что не похож на остальных? – В словах Влада не было издёвки, словно он искренне разделял беды Михея.

Михей кивнул, Влад мягко улыбнулся. Его взгляд сочился сочувствием и заботой. Казалось, что он сейчас возьмёт и обнимет сына, отгоняя все печали. Но этого не случилось. Глупо было надеяться на проявление нежности, но, Босора, как же ему хотелось все пять дней после ритуала, чтобы кто-нибудь пришёл и обнял, дал положить голову на плечо и, может быть, заплакать. Всё это выглядело как непозволительная роскошь, недоступная волчьему отроку.