Волчий путь - страница 32

— Отсюда уходят, а не приходят. А те, кто приходят, добра не приносят.

— Кто приходит?

Мина уже и не знала, стоит ли ждать ответа. Старик, казалось, впал в летаргический сон. Из коридора донесся особенно резкий лязг, от которого у Мины свело зубы. Звук приближался, и Мина направила фонарик в ту сторону, застыв в ожидании.

Тут ее руку схватили. Она дернулась, и увидела, морщинистую руку старика, которая схватила ее за запястья. Его глаза ожили, в них появился нездоровый блеск.

— Зверь, — прошелестел его голос.

И от этого слова по телу Мины пробежала дрожь. Липкий страх, который появлялся всякий раз, стоило ей лишь мысленно произнести это слово. Старик смотрел на нее так, словно точно знал, что она понимает. Она потянула руку, но его хватка была, на удивление, крепкой.

— Что делает Зверь? — шепотом спросила Мина, сама страшась ответа.

— Он находит тебя, отравляет своей ненавистью. И больше тебя никто не найдет, даже Бог.

Лязг достиг своего предела, а потом резко сменился на крик. Тут же недалеко от старика, такой же жалкий комок из человеческих костей и кожи издал звук, похожее на утробное рыдание. Мужчина и женщина на краю платформы схватили свои пожитки и, позабыв споры, вместе исчезли в темноте туннеля.

— Куда все? — Мина в панике наблюдала, как прячутся, убегают или пытаются заползти в какую-нибудь щель.

Что-то в темноте коридора их напугало. Что-то, скрытое во тьме, приближалось.

— От этого не убежать, — уже громче проскрежетал старик, он не тронулся с места.

Когда ослабил хватку, то движение руки разворошило его кокон из пуховиков, и Мина увидела на его шее старые шрамы. Три белесые полосы бугром тянулись до самого уха. Старик поймал ее взгляд, подтянул пуховик и укрылся им с головой. Разговор окончен. На платформе остался только старик, Мина и еще один скулящий комок тряпья, который забился за бочку.

Она не видела, не слышала, но чувствовала, как что-то приближается. Волоски на теле встали дыбом. Она выключила фонарик, лишив себя одной опоры чувств, и шагнула в противоположный темный коридор, прижавшись к стене. Ладони вспотели, но позвоночник сковал арктический холод.

Что-то остановилось на грани темноты коридора и тусклого света от горящих бочек. Она даже не заметила движения, но тот скулящий комок вдруг завизжал. Мина вскрикнула и дернулась вперед, забыв о самосохранении. Она почувствовала, как нечто во тьме коснулось ее взглядом. Ужас затопил ее сознание. Бежать-бежать. Спрятаться, исчезнуть.

Она не успела переступить границу тени и темноты.

Ее схватили за ладонь и утянули за собой в темноту. Это был не Зверь. Это была человеческая ладонь. Теплая, широкая, мужская. И очень крепко и уверенно сжимающая ее худенькую ладошку.

Ее уводили в полную темноту, где пропали все ориентиры. Она не рисковала включить фонарик, чтобы не привлечь Зверя, но рисковала, доверившись другому человеку. Спотыкаясь, брела по бесконечному пути темноты. Язык не ворочался, она не могла разжать челюсть от страха, чтобы спросить, кто и куда ее ведет. Но тепло от чужой руки, словно пускало лучики спокойствия по ее телу, как лекарство проникало под кожу, даря флегматичную безмятежность.

Появился свет в конце туннеля, а с ним и шум жизни вокруг. Скрежет — и ее вывели на свет. От резкой смены, она ослепла, привыкая искусственному освещению метро. Ее плечо задели, она поняла, что попала в оживленный переход между станциями метро. Люди торопились и даже не заметили, как она появилась из закрытого решеткой коридора.